Как оказалось, тогда Татфондбанк уже был в агонии. А последствия его краха стали беспрецедентными: за решеткой оказались многие топ-менеджеры банка и его структур, арестовано их личное имущество и имущество родственников, ушел в отставку глава нацбанка Татарстана. Все это произошло менее чем за месяц после отзыва у банка лицензии. При этом на улицах Казани митингуют разгневанные клиенты казанского банка.
Начиналось все с немногочисленных пикетов клиентов на периферии Казани еще в начале января 2017 г. Это случилось после того, как почти 2000 человек выяснили, что не могут претендовать на выплату госгарантий по вкладам. Ведь их средства были переведены в доверительное управление дочерней инвесткомпании банка «Татфондбанк финанс». Когда 3 марта ЦБ объявил об отзыве лицензии у Татфондбанка, его вкладчики обрушили страничку «В контакте» президента Татарстана Рустама Минниханова. А пикеты переросли сначала в стихийные акции протеста (самая известная – 4 марта у кабинета министров Татарстана), а затем в организованные митинги. Поначалу митингующие выдвигали только экономические требования – расплатиться с вкладчиками за счет бюджета или местных госструктур, но потом перешли и к политическим – отправить в отставку премьер-министра Татарстана Ильдара Халикова, правительство республики и даже самого Минниханова.
Почему же гнев людей обрушился на руководство республики? Все очень просто. Правительству Татарстана принадлежит около 40% акций Татфондбанка, а премьер-министр Халиков почти три года возглавляет совет директоров банка. Когда 15 декабря 2016 г. ЦБ ввел временную администрацию и заморозил операции Татфондбанка, местные власти призывали не паниковать, а клиенты банка поверили в его санацию. 27 февраля пресс-служба президента Татарстана сообщила, что одна из крупнейших промышленно-инвестиционных компаний республики – группа ТАИФ – готова участвовать в санации Татфондбанка в качестве стратегического инвестора: «Соответствующее обращение от группы компаний ТАИФ и партнеров с возможными вариантами поддержки банка направлено в Центральный банк России». Но через четыре дня, 3 марта, ЦБ объявил об отзыве лицензии Татфондбанка и Интехбанка, подконтрольных депутату госсовета Татарстана Роберту Мусину. Руководство ЦБ в тот же день поведало о фальсификации отчетности, дыре в 97 млрд руб. (почти половина активов) и порочной модели кредитования бизнеса ключевого бенефициара и предправления банка Мусина. Последний уже вечером того же дня был арестован по обвинению в мошенничестве с кредитом ЦБ на 3 млрд руб. (см. врез).
Все – в офшор
«Мы выбирали банк, у которого довольно разветвленная сеть, чтобы был устойчивый и более-менее мощный», – рассказывает гендиректор клиента Татфондбанка – небольшой управляющей компании «Райдэн» – Илья Новиков. Жителям удобно было платить за ЖКХ, потому что у банка было много отделений и не взималась комиссия, добавляет он. «Плюс глава совета директоров – премьер-министр Татарстана, половина денег в банке государственные, – говорит Новиков. – Мы в последнюю очередь думали, что Татфондбанк рухнет».
Сейчас Новиков вспоминает, что звоночки все-таки были. Например, в конце ноября при нем сотрудница банка по телефону отговаривала клиента выводить миллионы с расчетного счета на счета физлиц, оплачивая огромную комиссию до 10%. «Меня это насторожило, но ничто не предвещало проблем», – вспоминает Новиков. Все шло по-прежнему, «пока в первой декаде декабря не застряли наши платежи». «В банке все объяснили временными техническими проблемами, но через пару дней Татфондбанк закрыл свои двери», – говорит собеседник «Ведомостей». Даже после ввода временной администрации и моратория на операции сотрудники Татфондбанка объясняли, что это временно, все стабилизируется, надо лишь дождаться решения руководства и ЦБ, рассказывает Новиков: «Я верил в хорошее, ведь до 3 марта никто не говорил про банкротство. И руководство республики рассказывало, что идут переговоры с ЦБ, все будет хорошо, снова все заработает». Теперь юрлица в лучшем случае получат несколько процентов, расстраивается Новиков.
Третьего марта, в день отзыва лицензии, первый зампред ЦБ Дмитрий Тулин и зампред правления ЦБ Ольга Полякова рассказали журналистам: как только сотрудники головного офиса занялись проверкой Татфондбанка, они сразу выявили проблемы, которых местные коллеги не обнаруживали. Уже в мае 2016 г. стало понятно, что банк находится в тяжелейшем финансовом положении. Кэптивная бизнес-модель, ориентированная на кредитование бизнеса конечных бенефициаров, завела банк в тупиковое состояние. На его балансе были выявлены технические активы, около 65% кредитного портфеля составляли ссуды, связанные с бизнесом ключевого владельца банка (Мусина. – «Ведомости»), а основная часть заемщиков находилась в состоянии банкротства.
В частности, Татфондбанк кредитовал 29 компаний, в том числе ООО «Бытовая электроника», «Новая электроника», «Умная электроника», входящих в ГК «ДОМО» (связанную с Мусиным. – «Ведомости»), пояснил представитель регулятора. «Их деятельность характеризуется значительным объемом операций, совершаемых преимущественно внутри группы, что является одним из признаков «технических» компаний, – рассказал он «Ведомостям». – Денежные средства, предоставленные Татфондбанку по заключенным с данными компаниями кредитным договорам, в последующем направлялись в пользу офшорной компании, конечным бенефициаром которой является Мусин. Большинство данных заемщиков – банкроты». Информацию об этом ЦБ направил в правоохранительные органы, говорит представитель регулятора.
Вкладчики почувствовали себя обманутыми
Третьего февраля 2017 г. Главное следственное управление МВД по Татарстану возбудило уголовное дело о мошенничестве в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК РФ) по итогам рассмотрения заявлений вкладчиков Татфондбанка, передавших свои средства в доверительное управление его «дочке» – ООО «ИК «ТФБ финанс». По данным ЦБ, таким образом свои средства на сумму 2,4 млрд руб. переоформило около 1770 человек.
Пострадавшие утверждают, что их обманули. Подписывая документы, они были уверены, что пролонгируют вклады. При этом 98% полученных средств ИК «ТФБ финанс» инвестировала в облигации ТФБ. Основными контрагентами по сделкам купли-продажи бумаг в интересах физлиц были банк и связанные и с ним, и с «ТФБ финанс» структуры, а заключались они на рыночных условиях, сообщили в ЦБ.
Шестого февраля был задержан гендиректор «ТФБ финанс» Тимур Вальшин, на следующий день – два начальника управления (совмещавших должности в ТФБ и инвесткомпании): Рустам Тимербаев и Илнар Абдулманов. Девятого февраля по этому делу был задержан зампред правления Татфондбанка и член совета директоров «ТФБ финанс» Вадим Мерзляков, а другой зампред правления банка, Сергей Мещанов, в середине февраля был объявлен в розыск. 28 февраля правоохранители обнаружили Мещанова в Подмосковье и привезли в Казань (2 марта он по решению суда был арестован, как и другие фигуранты дела). В середине марта прокуратура Татарстана начала успешно оспаривать сделки по переводу средств вкладчиков Татфондбанка (которые не способны сделать это сами по состоянию здоровья, возрасту, недееспособности и другим уважительным причинам) в доверительное управление «ТФБ финанс».
За кулисами
С дырой в 97 млрд руб. Татфондбанк занял 2-е место после Внешпромбанка (215 млрд руб.). Но это минимальная оценка ЦБ, цифра потерь еще может вырасти. В конце ноября руководство Татфондбанка заявило о невозможности спасения банка своими силами, рассказывала Полякова. После этого менеджмент начал вывод активов, что усугубило ситуацию, сетовала она: ликвидное обеспечение в виде акций было списано с баланса банка, переуступлены и проданы активы, которые могли давать операционный доход (см. врез про кредит ЦБ).
На 13 декабря 2016 г. было назначено заседание совета директоров Татфондбанка, в повестке которого был всего один вопрос: «О мерах по финансовому оздоровлению Татфондбанка». Чем завершилось заседание, банк не сообщал. Перед самым заседанием стало известно, что «Татарстан не даст денег на санацию», поэтому итогом совета стало ходатайство в ЦБ об осуществлении мер по финансовому оздоровлению – «оказанию в кратчайшие сроки банку помощи иными лицами», поскольку самостоятельно исполнительным органам не справиться, знает человек из руководства Татфондбанка.
15 декабря управление банком перешло к временной администрации в лице Агентства по страхованию вкладов (АСВ), 3 марта – ЦБ. Однако ни в АСВ, ни в ЦБ не ответили на запрос «Ведомостей» об итогах того совета директоров.
Для проведения санации Татфондбанка, по расчетам ЦБ и АСВ, требовалось 220–230 млрд руб., конвертация долга в акции (bail-in) должна была покрыть обязательства перед физлицами и составить 60–70 млрд руб. Однако реально удалось выйти лишь на 5 млрд руб., рассказывал Тулин.
Почему ТАИФ не потянула больше? Просто – и не собиралась.
Руководитель пресс-службы ТАИФ Дмитрий Неманов посоветовал обратиться со всеми вопросами к «первоисточнику информации» о готовности его компании участвовать в санации Татфондбанка: «Мы вообще ни разу не заявляли <...> что ТАИФ готова инвестировать в санацию и сколько».
Группа компаний ТАИФ не являлась крупным кредитором Татфондбанка, а намерения властей Татарстана привлечь к финансовому оздоровлению компанию не завершились конкретным результатом, сообщил представитель ЦБ: «Официального подтверждения заинтересованности ТАИФ принять участие в финансовом оздоровлении Татфондбанка от самой группы ТАИФ в Банк России не поступало».
Республика не спасла
Еще в августе 2014 г. было ясно, что ситуация в Татфондбанке сложная, говорил Халиков. Как раз августе того года он возглавил совет директоров банка. Татарстан, по его словам, не имел права устраниться от проблем и бросить банк, не попытавшись его спасти: «Но возникает вопрос, почему ЦБ поздно принял решение, не проинформировал нас, почему крупные международные аудиторы ежегодно утверждали отчеты, почему международные рейтинговые агентства ежегодно давали достаточно высокий рейтинг Татфондбанку?»
Рейтинги Татфондбанка были на очень низком уровне еще за год до дефолта, говорит аналитик Moody’s Мария Малюкова: оценка собственной кредитоспособности банка была Caa1, что означает высокую вероятность дефолта без внешней поддержки (около 30%). «Эта оценка отражала слабое финансовое состояние банка: его убыточный финансовый результат, высокую волатильность ликвидности и фондирования, слабое кредитное качество активов, включая высокие концентрации на отдельных клиентах и кредитование связанных сторон, а также вложения в непрофильные банковские активы», – перечисляет она.
С 2014 г. банк был убыточен – «в основном из-за низкой процентной маржи, высоких отчислений в резервы, а также волатильных результатов на финансовых рынках и одноразовых расходов на санацию «БТА-Казани» и банка «Советский», говорит она. На 1 апреля 2016 г. убытки достигли рекордных для Татфондбанка 3,4 млрд руб., банк периодически нарушал норматив Н6 (максимальный размер риска на заемщика или группу связанных заемщиков), видно из его отчетности.
Вместе с тем Moody’s «закладывало фактор умеренной внешней поддержки» Татарстаном, финальный депозитный рейтинг банка был на уровне B3 с негативным прогнозом, «что также отражает высокие риски с вероятностью дефолта 15%», продолжает Малюкова. «Наше мнение об умеренной вероятности внешней поддержки складывалось исходя из 40%-ной доли владения компаниями, связанными с Республикой Татарстан (доля выросла с 28% за последние два года, в том числе за счет увеличения капитала), значительной доли банка на рынке Татарстана (36% в депозитах физлиц и 20% в активах), а также факта того, что председателем совета директоров был премьер-министр Халиков», – поясняет она.
Ухудшение экономической ситуации в России с 2014 г., девальвация рубля и рост ключевой ставки ЦБ до 17% в декабре 2014 г. подкосили Татфондбанк. В феврале 2015 г. совет директоров Татфондбанка утвердил «План восстановления финансовой устойчивости Татфондбанка на 2015 г.», а через год – на 2016 г. Не сработало.
Хотя к 2016 г. «маржа банка немного восстановилась вслед за постепенным падением ставки рефинансирования, были вливания в капитал, однако прибыль до отчислений в резервы все еще была низкой (0,7% от активов)», говорит Малюкова. Качество активов оставляло желать лучшего, «ликвидность банка оставалась низкой и волатильной из-за высокой концентрации депозитной базы». «Этот факт, а также проблемы банка «Пересвет», облигации которого были заложены Татфондбанком по сделкам репо, в конечном итоге и привели к падению банка», – резюмирует аналитик Moody’s.
Топ-менеджеры под арестом
Третьего марта 2017 г. ГСУ МВД по Татарстану объявило о возбуждении уголовного дела в отношении предправления Татфондбанка, депутата Госсовета Республики Татарстан Роберта Мусина – по подозрению в мошенничестве в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК РФ). Мусин был задержан по прилете из Москвы в аэропорту Казани и затем арестован по решению суда. По версии следствия, в августе 2016 г. сотрудники Татфондбанка с целью получения кредита и последующего хищения денежных средств предоставили в ЦБ фиктивные сведения о наличии высоколиквидного актива, обеспеченного кредитными договорами с «Нижнекамскнефтехимом». В декабре 2016 г. ЦБ установил, что Татфондбанк неправомерно перевел ссудную задолженность «Нижнекамскнефтехима», заложенную по кредиту Банка России, на ООО «Новая нефтехимия». Сами же средства на сумму более 3 млрд руб. были отправлены на расчетные счета аффилированных организаций Татфондбанка, сообщало ГСУ. 16 марта были задержаны бывший первый заместитель предправления Татфондбанка Рамиль Насыров, глава «Новой нефтехимии» Мусина Рамиль Сафин и директор «Роял тайм групп» (оператор игорной зоны «Азов-сити» в Краснодарском крае) Елена Леушина. 18 марта под домашний арест по этому делу были помещены глава строительной компании «Сувар девелопмент» (крупнейший застройщик Татарстана) Андрей Мочалов и ее финансовый директор Денис Семенов. В конце прошлой недели оба были освобождены по решению Верховного суда Татарстана, одновременно начались аресты имущества других фигурантов дела и их родственников.
Миллиарды для санатора
Двадцатого февраля 2017 г. ЦБ второй раз ввел временные администрации в лице АСВ в казанский «Тимер банк» (ранее «БТА-Казань») и питерский банк «Советский» для предупреждения их банкротства. Событие исключительное, ведь оба банка были в процессе санации. Ее доверили структурам Мусина: «Тимер банк» с мая 2014 г. вместе с АСВ санировала «Новая нефтехимия», «Советский» с марта 2016 г. – Татфондбанк. На их оздоровление АСВ уже выделяло десятилетние займы под 0,51% годовых на 20,65 млрд руб. Банки были под операционным контролем Татфондбанка, в котором в итоге и зависли средства АСВ и санируемых банков.
В июне 2014 г. АСВ выделило санируемому «Тимер банку» заем на 9,9 млрд руб., еще 1,2 млрд руб. в виде межбанковского кредита (МБК) ему выдал Татфондбанк, а «Новая нефтехимия» Мусина – заем на 1,8 млрд руб., согласно годовому отчету «Тимера» за 2014 г. Из этой финансовой помощи в 12,9 млрд руб. сразу на погашение долгов перед клиентами «Тимера» ушло 4,4 млрд руб., остальное через схему с МБК в итоге осталось в Татфондбанке. В частности, 6 млрд руб. было вложено в облигации Татфондбанка (по цене выше рыночной), еще 1,5 млрд руб. – в паи ЗРПИФ «Татфондбанк – Рентный инвестиционный фонд», по данным электронной газеты Татарстана «Бизнес online», которая ссылается на материалы проверки «Тимера» Центробанком.
Похожая ситуация и в «Советском». Его прежние владельцы уже год ведут судебную войну с санатором. Опротестовать переход 99,99% акций банка Татфондбанку им не удалось, но получилось оспорить законность межбанковского кредитования санатора «Советским» в двух инстанциях арбитража. По иску Александра Теплякова, владевшего до санации 17% акций питерского банка (теперь он миноритарий с долей менее 0,01%), Арбитражный суд Санкт-Петербурга, а затем и апелляционная инстанция признали недействительной сделку межбанковского кредитования и обязали Татфондбанк вернуть «Советскому» долг вместе с процентами – 15,2 млрд руб.
Суд указал, что это была крупная сделка (более 25% активов «Советского») с заинтересованностью, которая вопреки требованиям закона не одобрялась собранием акционеров, сделка была нерыночной, проценты не выплачивались, заемщик вел «стабильно убыточную деятельность», а само размещение МБК в Татфондбанке не имело положительного эффекта для санируемого банка-кредитора (его финансовые показатели ухудшились). «Советский» подал кассационную жалобу, рассмотрение которой назначено на 25 апреля.
«Деньги, выделенные на санацию «Советского», пошли на спасение самого санатора – Татфондбанка, – говорит представитель бывших владельцев, а ныне миноритариев «Советского» Алла Герасимова. – Согласно отчетности на конец года, помимо этих 15 млрд руб. МБК «Советский» стал «счастливым обладателем» облигации Татфондбанка на 3,5 млрд руб.». Кроме того, из официального раскрытия информации в ноябре 2016 г. видно, что санируемые «Тимер банк» и «Советский» под гарантии Татфондбанка выдавали МБК Интехбанку, указывает Герасимова. «Насколько выросли у «Советского» вклады населения, настолько вырос МБК в пользу Татфондбанка (1,28 млрд руб.) и Интехбанка (330 млн руб.)», – говорит она. А ведь «Советский» мог спасти себя сам, сетует Герасимова.
В августе 2015 г. глава совета директоров банка «Советский» Станислав Митрушин направил в ЦБ и его Северо-Западный главк письмо («Ведомости» ознакомились с копией документа) и план мер по финансовому оздоровлению. По информации Герасимовой, ответ из ЦБ в «Советский» с августа по октябрь 2015 г. не поступил, просьбы о встрече также остались без ответа. А в октябре в банк была введена временная администрация в лице АСВ. 10 марта 2016 г. (еще до того, как «Советский» получил кредит на санацию, а Татфондбанк стал его мажоритарным акционером) с официального одобрения АСВ «Советский» начал кредитовать Татфондбанк и выдал ему первый транш в 3 млрд руб. (это свыше 7% активов на 1 марта. – «Ведомости»), следует из материалов суда. В таком случае временная администрация нарушила закон о банкротстве, поскольку не имела права выдавать займы свыше 5% балансовой стоимости активов без созыва собрания акционеров, даже когда полномочия органов кредитной организации приостановлены, считает Герасимова.
Действительно, формально указанная норма банкротства нарушена и суды двух инстанций это установили, соглашается старший юрист практики разрешения споров Goltsblat BLP Олег Пермяков. Но если «Советский» докажет, что действия временной администрации отвечали интересам банка и его кредиторов, то может выиграть кассацию, считает он.
Временная администрация закон не нарушала, политика привлечения и размещения «Советским» денежных средств с 4 марта (когда ЦБ утвердил Татфондбанк санатором питерского банка) фактически определялась новым инвестором, и 10 марта банк «Советский» «разместил свободные денежные средства у нового инвестора на рыночных условиях», заявил представитель АСВ.
