Дело Светланы Мартыновой возвращено на доследование

Бывшая судья ростовского арбитража Светлана Мартынова, обвиняемая в хищении около 40 млн руб. у учредителей концерна «Покровский», выступила в понедельник с последним словом в Ростовском облсуде. Подсудимая рассказала об угрозах со стороны потерпевших, затем о фальсификации доказательств в деле. В конце выступления Светлана Мартынова заявила о наличии у нее алиби и попросила вернуть дело на этап судебного следствия. Суд удовлетворил ходатайство обвиняемой, которая теперь попытается вновь доказать свою невиновность. Защитники потерпевших утверждают, что подсудимая лишь затягивает процесс.

«Ваша честь, вину в инкриминированном мне деянии я не признаю» — так бывшая судья ростовского арбитража Светлана Мартынова, обвиняемая в хищении около 40 млн руб. у учредителей концерна «Покровский», начала свое последнее слово перед приговором, который должен был состояться на текущей неделе. Подсудимая основательно подготовилась к выступлению: в руках она держала исписанную 48-листовую тетрадь, а рядом с ней лежала пачка распечатанных документов с пометками. Во время своей речи Светлана Мартынова поочередно обращалась то к одним записям, то к другим, ссылаясь на нормы законодательства, точные даты, цифры и номера глав и страниц в уголовном деле, и заявила, что она сама является жертвой преступления: якобы Аркадий Чебанов и Андрей Коровайко вымогали у нее акции ЗАО «Маяк», а уголовное дело — это лишь способ давления на нее.

«С 2012 года я обращаюсь в правоохранительные органы с заявлениями по фактам вымогательства со стороны Чебанова и Коровайко с применением угроз жизни и здоровью. <...> Вымогательство продолжилось уже после заключения меня под стражу. <…> Пока я находилась в СИЗО, меня трижды посещал следователь Магомедов, который требовал от меня под угрозой того, что я длительное время буду находиться в местах лишения свободы, передать Чебанову и Коровайко акции ЗАО “Маяк”. Один раз он посещал меня вместе с Коровайко и уже с ним пытался на меня повлиять. При этом и Чебанов, и Коровайко, оказывая на меня давление, говорили, что и в отношении моих родственников будут проведены репрессивные меры. В частности, что под стражу возьмут моего отца. Они мне говорили, что мой отец этого не переживет и я своим упорством уничтожаю члена своей семьи»,— заявила суду Светлана Мартынова. Затем обвиняемая сказала, что аудио- и видеозаписи ее встреч с потерпевшими, сделанные в конце февраля 2012 года и ставшие ключевыми доказательствами в уголовном деле, сфальсифицированы таким образом, чтобы выставить ее виновной. В конце своего выступления, продлившегося около 15 минут, Светлана Мартынова заявила, что у нее есть алиби. В частности, во время, в которое она, по версии следствия, получала от учредителей «Покровского» деньги, Светлана Мартынова рассматривала дела в ростовском арбитраже и не могла ни от кого получать деньги.

«В связи с чем в соответствии со статьей 294 УПК прошу суд возобновить судебное следствие, исследовать списки судебных заседаний с 29 августа 2011 года по 10 февраля 2012 года, запросить из арбитражного суда Ростовской области протоколы судебных заседаний на указанные дни. Документы подтвердят, что во время предполагаемого следствием преступления я находилась при исполнении служебных обязанностей»,— подытожила свою речь обвиняемая и попросила ее оправдать. Суд удовлетворил ходатайство Светланы Мартыновой и вернул дело на судебное следствие.

Защитники потерпевших считают, что заявления обвиняемой — это тактический ход.

«Обвинения Мартыновой в адрес потерпевших полностью не соответствуют материалам уголовного дела: никто у обвиняемой ничего не вымогал, ведь на тот момент, когда Светлана Мартынова была в СИЗО, у нее не было никаких активов — вымогать было просто нечего. Сегодняшний ход я считаю попыткой затянуть процесс. Ей это нужно, чтобы как можно дольше находиться в СИЗО, где день пребывания считается за полтора. Если Мартынова пробудет там еще около полугода, то к моменту вынесения приговора подойдет срок, когда она сможет подать заявление на условно-досрочное освобождение»,— сказал ”Ъ-Юг“ Генрих Хачатуров, адвокат Андрея Коровайко.