К Александру Сабадашу присосались вурдалаки

14,5 лет просит гособвинение для «водочного короля» Александра Сабадаша. При этом сидит он так давно, что в деле с истечением сроков давности остался лишь один из 16 мошеннических эпизодов. Якобы похищенные у банка «Таврический» деньги по нему, выяснили адвокаты, пошли на уплату акцизов в государственную казну.

По делу бывшего сенатора и владельца водочного завода «Ливиз» Александра Сабадаша прошли прения сторон. Вместе с ним за решеткой Дмитрий Гаркуша и Сергей Сомов — заместитель председателя правления «Таврического» и сам председатель соответственно. Никто из них не признает вину, а прокурор настаивает на реальном сроке в 14,5 лет для Сабадаша и по 13 для двух других подсудимых. «Таврический» не «наелся» деньгами Сабадаша и хочет удовлетворения гражданского иска почти на полтора миллиарда рублей.

— Вы не передумали, может, откажетесь от обвинения?

— Уже поздно.

Такими словами приветствовали друг друга один из адвокатов и гособвинитель на третий день прений.

Это очередное дело Сабадаша в суде чуть больше двух лет, еще порядка девяти месяцев оно было у следствия. Впрочем, если бы следователи приложили к делу все те документы, которые по крупицам собирали адвокаты подсудимых, то в такой срок уложиться бы им не удалось. Как известно, новый состав о мошенничестве и легализации денег появился за несколько дней до окончания срока отсидки Сабадаша по предыдущему делу — все та же троица получила по семь лет за мошенничество с кредитом.

На допрос «водочного короля» так и повезли — со сжатой в руке справкой об освобождении по отбытию. Это стало предметом шутки между адвокатами. В ожидании запаздывающего конвоя вспоминали всяческое из практики. Отчего-то разговор зашел про умерших в судах и отделах подозреваемых, историй было много и подытожил рассказы один из адвокатов словами о том, что беседа выходит мрачной. «А это мы обсуждаем, за что еще могут посадить», — шутили защитники. Позже, без иронии в голосе, сам подсудимый скажет, что не может исключать новое задержание в случае, если судья своим решением его отпустит на волю.

Прокуратура и представитель потерпевшего считают вину подсудимых доказанной и видят их в колонии. Дополнительно каждого предлагается оштрафовать и запретить руководить. Но обвинение вынуждено признать — по 15 эпизодам от 2013 года вышли сроки давности, так что остался только один по мошенничеству у всех троих и еще один по легализации лично у Сабадаша. Подсудимые тоже были вынуждены согласиться на прекращение по нереабилитирующим обстоятельствам — бодаться за оправдание по всем эпизодам спустя 10 лет заключения вроде как не слишком разумно, тем более что заявить о непризнании вины такое положение дел никак не мешает.

Что осталось

Из миллиардного ущерба устоял лишь один выданный «Таврическим» кредит на 75 миллионов рублей. Получала его летом 2014 года компания «Норфолк». Она входила в общую структуру бизнеса Сабадаша и занималась оптовой продажей произведенной водки, то есть была дистрибьютором «Ливиза» на петербургском рынке. По версии обвинения, этот заем (как и все остальные кредиты из 16 эпизодов) был выдан в сговоре с Сомовым и Гаркушей в обход установленных банком процедур и ушел на личные цели подсудимых.

С самой выдачей кредита никто не спорит. Защита в суде сообщила, что это был 31-й по счету кредит «Норфолка» в «Таврическом». «Обдирали их как липку», — сообщил суду Сомов, имея в виду, что банк во многом кормился за счет процентов по кредитам компаниям Сабадаша. Но и в обратном порядке было движение — бизнес развивался, на то и нужны были заемные деньги.

Первое, на что обратили внимание адвокаты, — дата. В день выдачи кредита Сабадаш сидел за решеткой в столичном СИЗО. Обвинение настаивает, что преступление было совершено по предварительному сговору. Адвокаты парируют — никаких этому доказательств, то есть записок, сообщений, аудио, в деле нет даже близко. Гаркуша, например, вообще с Сабадашем толком не был знаком — по его словам, может, видел пару раз.

Как прозвучало в прениях, только летом 2023 года обвиняемые узнали об обыске, после которого были вывезены 46 серверов. Бизнесмен и его адвокаты отметили, что вообще-то это имущество на сумму порядка 4 миллионов евро, но его местонахождение неизвестно. Главное для Сабадаша — не стоимость оборудования, а информация, которую оно содержало, — при полном доступе ко всем документам его компаний, уверен Сабадаш, до суда бы не дошло.

Примерно такая же проблема с кредитным досье — это совокупность множества документов, которая хранится в электронном и бумажном виде в любом банке на любого крупного заемщика из предпринимательской сферы. Адвокаты с подсудимыми и сама судья Морозова направляла в «Таврический» запросы с требованием предоставить досье целиком, а не какие-то его обрывки. Его отсутствие в деле даже послужило одним из поводов для того, чтобы Сабадаша выпустить из СИЗО под домашний арест. Прокуратура, как известно, стремительно решение обжаловала, и «водочного короля» спустя неделю сна в мягкой кровати вернули на нары.

Обвинение настаивает, а защита опровергает, что деньги были выданы кое-как, по личному распоряжению Сомова и Гаркуши. Но даже в отсутствии кредитного досье в деле достаточно документов, чтобы сказать — была заявка с указанной целью получения кредита, был протокол сбора соответствующего банковского комитета, который эту выдачу одобрил, и много чего еще. С точки зрения Сомова и Гаркуши, это была абсолютно стандартная банковская процедура. Есть и такая деталь — в протоколе по итогам сбора кредитного комитета указано, что кредит в тот день одобрили не только «Норфолку», но и еще семи другим никак не связанным с Сабадашем компаниям. Адвокаты со ссылкой на данные Центробанка отмечали, что «Норфолк» не первый раз кредитовался в «Таврическом» и все время, пока Сабадаш был на свободе, добросовестно выплачивал проценты. Проблемы начались примерно через полгода после этого последнего кредита, когда бизнесом, по словам свидетелей, активно руководила бывшая подчиненная Сабадаша Светлана Лобанова.

Адвокаты напомнили, что в деле есть документы, подтверждающие, что в день получения денег «Норфолк» перечислил все 75 миллионов «Ливизу» на оплату водки. «Ливиз», в свою очередь, отправил деньги в казначейство как плату за акцизы. То есть, убеждали суд защитники, «распорядились по собственному усмотрению» в данном случае равно отдали деньги в государственную казну.

Также в суде неоднократно прозвучало, что кредит был выдан под залог, в два раза превышающий сумму кредита, — им послужила хранящаяся на складе водка. Финансовое состояние «Норфолка», продолжали адвокаты, было стабильным, и прибыль существенно превышала долг «Таврическому».

Подсудимый Сомов ругал обвинителей за безответственное отношение к документам и информации. К примеру, в материалах сказано, что деньги «Норфолку» переводились с так называемого ссудного счета. Банкир сообщил суду, что перевести деньги с него невозможно, они попросту там отсутствуют — грубо говоря, это бухгалтерский счет, на котором лишь отражается сумма долга.

Что касается эпизода с легализацией, то касается он денег, переведенных за границу со счета компании «Милан». Это юрлицо было создано под стройку нового завода во Всеволожске, оно занималось закупками. В том числе, «Милан» за рубежом покупал специальное оборудование для создания бутылок под новые виды водки. Обвинение утверждает, что фактически никакой покупки не было. Защита же настаивает на обратном и объясняет — это оборудование стояло на стекольном заводе, а не на водочном. Также адвокаты указали на то, что к моменту вменяемого преступления на счету «Милана» было 267 рублей. Сомов отметил и другой момент — зачем вообще легализовать полученные в кредит деньги, ведь они «самые чистые». Да и в конце концов, ровно за тот же кредит под 200 млн Сабадаша уже судили, только в 2017 году это была не легализация, а мошенничество.

Иди посиди 10 лет

Защита подсудимых со ссылкой на специалиста ЦБ сообщила суду, что в 2014–15 годах компании Сабадаша имели признаки вывода активов. Например, «Милан» безвозмездно лишился долей «Ливиза» в своем уставном капитале на 120 млн рублей. «Ливиз» отгрузил алкоголя на полтора миллиарда, денег тоже не получил. На три миллиарда была недостача на складе «Норфолка», а это еще больше 400 миллионов рублей недополученной прибыли с продажи водки.

Адвокаты обратили внимание суда и на то обстоятельство, что «Норфолк» в итоге слился с другим предприятием — вообще в Марий Эл — и уже в его составе благополучно, то есть без какого-либо имущества, обанкротился. Пока же еще были какие-то движения на счетах, утверждает защита, «Норфолк» отчего-то платил сотни миллионов рублей за маркетинг и рекламу. Притом получатели этих денег даже не имели соответствующих ОКВЭДов. Один из руководителей таких фирм пришел в суд и подтвердил, что он номинал.

В 2015–16 годах из ведения реальных руководителей начали «уплывать» доли в уставных капиталах компаний Сабадаша. Причалили они в итоге у «Таврического». Подсудимые и их защита отметили, что общая сумма реальных активов в руках банка многократно превышает все обязательства по всем кредитам.

Своему уголовному делу Сабадаш дал характеристику на примере: кредитную машину поместили на штраф-стоянку, потом милиция ее то ли потеряла, то ли сожгла, и владельцу говорят: «ты мошенник, иди посиди 10 лет».

Комментируя утрату контроля над компаниями, Сабадаш отметил, что вместе с другими важными документами исчез и главный — трастовое соглашение. Кто и какие в него вносил изменения, пока что понять нельзя, но Сабадаш уверен, что по итогам всех судов, в том числе в США, станет ясно, в чьих интересах были внесены изменения в траст.

Гаркуша отметил, что ему чуть ли не прямым текстом сообщали следователи, что сидит Сабадаш и банкиры только потому, что предприниматель активно судится в арбитраже. Эмоционально он отреагировал и на просьбу представителя потерпевшего удовлетворить гражданский иск и реализовать арестованное имущество. Гаркуша сообщил, что, например, арестованные у него паи торгового дома «Нева» уже три раза были под арестом и на самом деле, в обход закона, давным-давно проданы.

«Банк 8 лет пьет из нас и наших семей кровь, как ненасытные вурдалаки. Это делается специально, лишь бы мы подписали что угодно», — поделился подсудимый.

В последнем слове все трое просили оправдания. Судья Морозова вынесет приговор 15 декабря.