Как Авдолян сколотил свои миллиарды и причем тут «Ростех».

БАМовская ж/д-станция Улак имеет славу «богом забытого места». Отсюда вахтовики отправляются на крупнейшее в России Эльгинское угольное месторождение. До платформы, расположенной в глухой тайге, пассажирам приходится добираться по гравию, а в поезд забираться с путей – длины перрона хватает лишь на два вагона. Чтобы не промокнуть под дождем или не околеть в сорокаградусный мороз, прибывающий состав, как правило, ждут в вахтовых автомобилях. В конце ноября Улак посетил необычный гость. На 12-ти часовом поезде из якутской Нерюнгри сюда прибыл миллиардер Альберт Авдолян.

Конечным пунктом маршрута миллиардера была Эльга, которую бизнесмен приобрел в 2020-м. До Авдоляна месторождение принадлежало бизнесмену Игорю Зюзину и чуть не потопило его угольную империю. Кажется, Авдоляна это не смущает. Более того, недавно он купил еще одного угольного гиганта — «Сибантрацит». Таким образом за два года Авдолян стал крупнейшим производителем металлургических углей. А его состояние впервые достигло $1 млрд. Ранее Авдолян не был заметен на угольном рынке, а в бизнес-среде известен, как партнер госкорпорации «Ростех».

Forbes выяснил, как Авдолян строит свой бизнес и причем тут «Ростех».

Иркутские тайны

О прошлом 51-летнего Авдоляна почти ничего неизвестно. В его официальной биографии на сайте Эльги говорится, что он родился в Краснодарском крае (не указан даже город) в 1970 году. Затем следует пробел длиной почти в 40 лет. Большинство знакомых Авдоляна говорят, что он вырос в Иркутске. Более подробно обсуждать прошлое бизнесмена собеседники Forbes, как правило, отказываются, ссылаясь либо на свою неосведомленность, либо на желание Авдоляна оставаться непубличным. Сам он отказался от интервью для этой статьи, но на некоторые вопросы Forbes ответила представитель принадлежащей миллиардеру «А-Проперти» Анастасия Харитонова.

По ее словам, вскоре после рождения Авдолян действительно перебрался в Иркутск вместе с семьей. «В поисках лучшей жизни», — туманно объясняет причину переезда Харитонова. Она говорит, что родители Авдоляна были «цеховиками» и занимались пошивом одежды. Авдолян сначала пошел по их стопам — в 1989-м, отслужив два года в армии, устроился в производственное объединение «Иркутскоблбыт», где торговал обувью. Впрочем, уже в начале 1990-х Авдолян сменил род деятельности и занялся экспортом леса. Его партнером по этому бизнесу был Николай Бродский.

С его именем тоже связана загадка – Бродский оказался единственным россиянином на борту исчезнувшего в 2014-м малазийского Boeing. В ночь на 8 марта лайнер бесследно пропал с радаров над Южно-Китайским морем и так и не был найден. С тех пор Авдолян помогает семье бывшего партнера, рассказывает Харитонова. Forbes отыскал жену Бродского Елену, та взяла паузу для звонка Авдоляну, после чего отказалась от комментариев.

Знакомство с Бродским могло сыграть важную роль в судьбе Авдоляна. Бродский не был заметным в Иркутске бизнесменом, говорит его школьный приятель: «Но у него был папа». Во времена Советского союза Бродский-старший (тоже Николай, как и сын) был одним из руководителей строительного треста «Иркутскспецстрой» и считался влиятельным человеком в регионе, рассказывает собеседник Forbes. Не исключено, что благодаря связям Бродского-старшего Авдолян устроился в Восточно-Сибирскую финансово-промышленную группу (ВСФПГ). Компания управляла госпакетами крупных иркутских предприятий, а ее соучредителем выступила иркутская обладминистрация. Президентом ВСФПГ был Юрий Семак, бывший директор полузакрытого иркутского завода «Радиан», выпускавшего продукцию для оборонки. Вместе с Бродским-старшим он владел одноименным банком и считался человеком из окружения тогдашнего иркутского губернатора Бориса Говорина.

Семак отказался обсуждать ВСПФГ и сотрудничество с Авдоляном, лишь сказав, что очень хорошо к нему относится. Одним из активов ВСПФГ было крупнейшее за Уралом химпредприятие «Усольехимпром». Ранее в статье Wikipedia об Авдоляне говорилось, что он владел 15% «Усольехимпрома» (сейчас эти данные удалены). Авдолян не был акционером предприятия, но входил в круг доверенных лиц Семака и имел довольно широкий круг полномочий, говорит их знакомый. По его словам, Авдолян участвовал в управлении «Усольехимпромом», а затем готовил сделку по его продаже московской группе «Нитол».

Еще одним загадочным (и тоже удаленным) фактом из Wikipedia об Авдоляне является его участие в некоем подрядчике Газпрома «Газкомплектсервисе». Компанию с таким названием связывали с миллиардером и спарринг-партнером Владимира Путина Аркадием Ротенбергом, но два ее бывших сотрудника, а также давний контрагент Газпрома сказали Forbes, что никогда не слышали об Авдоляне. Харитонова тоже отрицает, что ее шеф когда-либо владел «Газкомплектсервисом». Равно как и «Усольехимпромом». Но подтверждает, что с 1998 года Авдолян работал в ВСПФГ, где числился сотрудником московского представительства группы. В начале 2000-х Авдолян окончательно перебрался в Москву, рассказывает его знакомый. Но наработанные в Иркутске связи еще не раз помогут бизнесмену.

«Ростеховское» землячество

Утром 3 марта 2011 года московский офис компании «Скартел», совладельцем которой выступал Авдолян, оцепили сотрудники ФСО, а на входе установили металлоискатели. К прибытию Владимира Путина все было готово. Во время экскурсии по офису оператора тогдашний премьер поинтересовался, почему логотипом «Скартела» стал перевернутый человек. «Это символ нашего подхода к работе — мы находим решения, которые никто до нас не мог придумать», — ответил гендиректор компании Денис Свердлов.

«Скартел», более известный под брендом Yota, в 2008-м запустил первую в России сеть мобильного WiMAX, а спустя еще два года — первую сеть 4G. Идея этого бизнеса принадлежит петербургскому бизнесмену Сергею Адоньеву, который сколотил капитал на торговле бананами. Адоньев занимался и экспортом леса, что могло свести его с Авдоляном. По другой версии, знакомство было случайным и произошло в начале 2000-х. «Главная загадка — как они нашли общий язык», — недоумевает их знакомый. Он характеризует Адоньева как интеллектуала, который «про смыслы», а Авдолян — «чистый игрок». «Они диаметральные противоположности, может поэтому у них такой прекрасный альянс», — рассуждает собеседник Forbes. Еще один знакомый обоих бизнесменов говорит, что Адоньев отвечает в тандеме за «придумывание идей», а Авдоляну нравится «ходить на работу в хороших костюмах», руководить и организовывать процессы.

Перед запуском «Скартела» Адоньев с Авдоляном осуществили несколько совместных инвестпроектов, говорит Харитонова, но их сути не раскрывает. Для создания оператора Адоньев привлек знакомого по Санкт-Петербургу IT-управленца Свердлова. А Авдолян — главу госкорпорации «Ростех» Сергея Чемезова. Есть несколько версий того, откуда молодой бизнесмен мог знать сослуживца Путина по КГБ и одного из самых влиятельных людей в России. Харитонова говорит, что Чемезов познакомился с семьей Авдоляна в конце 1980-х в Иркутске, где глава «Ростеха» родился и вырос.

По другой версии, сближение произошло благодаря Семаку, у которого был выход на Чемезова и его давнего товарища Виталия Мащицкого. Последнего мог знать и Николай Бродский-старший, который работал в его «Сибмикс Интернейшнл». В «Ростехе» не ответили на запрос Forbes.

Как бы то ни было, Чемезову понравился проект Авдоляна и Адоньева. «Ростех» помог «Скартелу» с получением частот и приобрел блокпакет оператора. Сумма сделки оценивалась в $75 млн. Впрочем, по словам бывшего топ-менеджера «Скартела», основная роль госкорпорации сводилась к понятию «протекшн»: «Когда у вас есть «Ростех», то все, кто захочет на вас напасть, десять раз подумают». А желающие были. За первые пять месяцев работы Yota набрала 200 000 клиентов, чем вызывала сильное раздражение у конкурентов из «большой тройки» операторов (МТС, «Вымпелком» и «Мегафон»).

Общие инвестиции в «Скартел» с учетом кредитов составили около $600 млн. Одной из основных статей расходов была стройка — базовых станций и сетей передачи данных. «Мы, кстати, перевели все строительство на аутсорсинг», — сообщил Свердлов в 2010 году газете «Коммерсант».

Генподрядчиками «Скартела» стали компании «Экспател» и «Спецрадиосервис». Они были созданы на базе двух технических дирекций «Скартела», рассказали Forbes два бывших сотрудника компании. И были связаны с Авдоляном, следует из данных СПАРК-Интерфакс. 49% «Экспатела» принадлежали бизнесмену напрямую, а 49% «Спецрадиосервиса» владела Надежда Кудравец, которая наряду с Авдоляном является соучредителем благотворительного фонда «Новый дом» и, по словам знакомого бизнесмена, является его доверенным лицом.

Бывший сотрудник «Скартела» не видит «подводного смысла» в том, что акционер оператора владел и его подрядчиками: «Это контроль за расходованием средств». Харитонова говорит, что Авдолян не имел отношения к «Спецрадиосервису», а долю в «Экспателе» вскоре продал его соучредителю – уроженцу Молдавии и главе местной федерации тхэквондо Игорю Юзефовичу. Партнером Юзефовича по созвучной «Экспателу» компании «Экспагрупп» был Сергей Ладыгин, полный тезка которого был заместителем гендиректора «Рособоронэкспорта», входящего в «Ростех». По данным ЕГРЮЛ, Авдолян вышел из «Экспатела» в 2012-м. Тогда же владельцы Yota договорились с «Мегафоном» о слиянии активов.

Изначально Yota должен был купить консорциум «большой тройки» и «Ростелекома». Для анонса этой сделки Владимир Путин и посетил «Скартел» в 2011-м. Но договоренности так и остались на бумаге, в том числе из-за того, что в МТС посчитали цену завышенной. Впрочем, «Мегафон» она устроила, и в 2013-м оператор выкупил Yota за $1,18 млрд без учета долга. В результате Адоньев и Авдолян попали в список Forbes, а «Ростех» получил около 2% «Мегафона». Спустя еще три года фонд Telconet Адоньева и Авдоляна за $85 млн (оценка CNews) продал китайским инвесторам акции Yota Devices.

Производитель нашумевшего YotaPhone, который называли российским «убийцей IPhone», отпочковался от «Скартела» в 2011 году и тоже на 25% принадлежал «Ростеху». Госкорпорация продала свой пакет в 2018-м, а на следующий год Yota Devices был признан банкротом. Между тем, основатели Yota не теряют друг друга из вида.

В 2021 году Свердлов вывел на биржу NASDAQ свой стартап по производству электромобилей Arrival. Перед размещением Авдолян приобрел около 0,5% компании, которую инвесторы оценили в $13,6 млрд. Вместе с Адоньевым он инвестировал в акции платежной системы Qiwi, онлайн-кинотеатр Okko и тепличный проект. Не прервалась и связь с «Ростехом» — Telconet создавал с госкорпорацией СП для разработки редкоземельных металлов в Якутии, строительства НПЗ в Уганде, добычи угля на Огоджинском месторождении в Амурской области и развитии морского терминала «Порт Вера» в Приморье. Впрочем, у Авдоляна были и личные проекты.

Проблемные инвестиции

«Сегодня я вела одно из самых красивых мероприятий ever. Потрясающий вечер с Леди Гагой», – такая запись появилась 1-ого июля 2017 года в Instagram телеведущей Ксении Собчак. Вскоре пост был удален, но российская бульварная пресса уже знала подробности. Оказалось, что Собчак вместе с целым десантом российских звезд (среди них Светлана Лобода, Николай Басков и Стас Михайлов) выступала в Лос-Анджелесе на свадьбе детей Альберта Авдоляна и совладельца холдинга «Межрегионсоюзэнерго» (МРСЭН) Эльдара Османова. Банкет закатили на Голливудском бульваре в Dolby Theatre, где вручают премию «Оскар», а гвоздем программы была мировая суперзвезда Lady Gaga. Торжество затмило прошлогоднюю свадьбу сына миллиардера Михаила Гуцериева со Стингом и Дженнифер Лопес, восторгались таблоиды и оценивали торжество в $20-25 млн. На проверку свадьба обошлась Авдоляну гораздо дороже.

Вскоре после бракосочетания Османов попросил свояка поддержать его бизнес, рассказывает управляющий партнер Oaklins Latum Алексей Быков, который консультирует структуры Авдоляна. МРСЭН представлял из себя группу региональных энергосбытовых компаний и переживал не лучшие времена — его долг перед «Россетями» на начало 2017 года оценивался в 10,5 млрд рублей.

Разобраться с ситуацией вокруг одной из структур холдинга — «Архэнергосбытом» — требовал лично Владимир Путин. Правда, Османов считал, что проблемы холдинга решаемы, рассказывает Быков. Авдолян переадресовал запрос в Marsfield Capital, управлявший активами фонда Telconet. Проанализировав отчетность МРСЭН, в Marsfield решили, что холдингу Османова можно выдать займы на частичное погашение долгов через «дочку» Telconet — Sparkel City Invest. По данным картотеки арбитражных дел, Sparkel выдал структурам МРСЭН в общей сложности около 4,5 млрд рублей.

Это оказалось фатальной ошибкой, говорит сейчас Быков. По его словам, уже к концу 2017-го выяснилось, что дела МРСЭН куда хуже, нежели отражала отчетность.

Более того, львиная доля выданных займов якобы осела в компаниях, аффилированных с Османовым и его партнером Юрием Шульгиным. Sparkel переуступил свои займы ООО «АЭНП», которым руководит Быков. И он попытался вернуть долг в российских судах. Но те решили, что раз Sparkel аффилирован с заемщиками из МРСЭН через детей бенефициаров, то главной целью займов было оттеснить других кредиторов, в частности «Россети». Фактически суды отказали во взыскании долгов, сокрушается Быков. У затеи вернуть займы за счет поручителей — Османова и Шульгина — тоже мало перспектив.

Почерковедческая экспертиза показала, что подпись Османова на документах подделана, а Шульгин и вовсе объявлен в международный розыск за причинение «Россетям» ущерба в 5 млрд рублей. Переуступленный в пользу «АЭНП» долг является невозвратным, признал Sparkel в отчетности за 2018 год. В том же году распался союз детей Авдоляна и Османова. Адвокат Мурат Темиржанов, представлявший интересы Османова и возглавлявший совет директоров МРСЭН, отказался от комментариев, связаться с Османовым не удалось. Харитонова лишь подчеркнула, что Авдолян не принимал личного участия в сделках с МРСЭН и действовал через доверенных лиц.
Еще одним «искоемким» проектом Авдоляна стали инвестиции в Гидрометаллургический завод (ГМЗ), расположенный в Ставропольском крае. Производитель минеральных удобрений с оборотом в 4 млрд рублей не справился с долгами и остановился. Завод оказался на грани банкротства (его инициировал Сбербанк), а моногород Лермонтов, для которого ГМЗ был градообразующим — на грани энергетического коллапса. Спасти ситуацию вызвался Авдолян.

В 2018 году связанные с ним и выходцем из «Ростеха» Андреем Коробовым структуры с дисконтом выкупили у Сбербанка долг ГМЗ. А затем и само предприятие. Первым делом Авдолян из личных средств погасил $1 млн долгов по зарплатам работников, говорит Харитонова. Коробов возглавил совет директоров ГМЗ и запустил завод по давальческой схеме. В итоге центр прибыли переместился в связанное с Коробовым ООО «Кашемир Капитал». И тут на завод объявились новые претенденты.
В начале 2019 года управляющий партнер адвокатского бюро «Бартолиус» Юлий Тай и два его бывших партнера Илья Перегудов и Алексей Басистов попросили суд аннулировать сделки по продаже ГМЗ. Оказалось, что прежние владельцы ГМЗ Сергей Чак и Сергей Махов задолжали адвокатам около 230 млн рублей. Так как Чак и Махов проходят процедуры личного банкротства, то продажа их имущества третьим лицам может нанести урон кредиторам, забеспокоились адвокаты.

Да и стоимость сделки не выдерживает никакой критики, отмечает старший партнер «Бартолиуса» Дмитрий Проводин, который представляет интересы Перегудова и Басистова. Он оценивает завод в 4-5 млрд рублей, в то время как новым владельцам он обошелся в номинальные 7600 рублей.

Акции завода-банкрота ничего не стоили, парирует Быков, который представляет интересы структур Авдоляна и в этом разбирательстве. И подозревает оппонентов из «Бартолиуса» в сговоре с Чаком и Маховым. Те, по мнению Быкова, якобы решили, что продешевили, увидев, что принадлежавший им завод снова работает. На самом деле завод никому не нужен, считает Быков: вопрос в том, чтобы выторговать дополнительные отступные.

Чак, с которым поговорил Forbes, действительно недоволен ценой, но отрицает какую-либо связь с требованиями «Бартолиуса». Проводин тоже говорит, что с должниками не сговаривался и защищает интересы исключительно своих клиентов. Связаться с Маховым не удалось. Пока счет в пользу Авдоляна. Суды двух инстанций отказали адвокатам из «Бартолиуса» в развороте сделок с акциями ГМЗ [на момент выхода интернет-версии материала расстановка сил изменилась. В разбирательстве вокруг банкротства Махова было вынесено и вступило в силу определение о развороте его сделок и возврате акций ГМЗ в конкурсную массу. Суды продолжаются, редакция следит за развитием событий].

Сырьевая лихорадка

После покупки ГМЗ Авдолян ежегодно будоражит рынок M&A смелыми сделками. В 2019 году он получил контроль над крупнейшим поставщиком газа в Якутии — Якутской топливно-энергетической компанией (ЯТЭК), в 2020-м купил крупнейшее в России Эльгинское угольное месторождение, в 2021-м — мирового лидера по добыче и экспорту антрацита «Сибантрацит». Отличительной чертой приобретенных Авдоляном активов были непростые ситуации, в которых оказались их собственники.
Владельцы ЯТЭК и Эльги — экс-участники списка Forbes Зиявудин Магомедов и Игорь Зюзин — находились под прессом банков-кредиторов. А Магомедов вдобавок еще и в СИЗО. Первые переговоры Авдолян проводил с госбанками.

В случае с ЯТЭК «А-Проперти» Авдоляна сначала скупила долги компании (крупнейшими кредиторами были ВТБ и Сбербанк) на 11 млрд рублей. А затем обменяла часть из них на права требования ЯТЭК по займам, которые та ранее выдала структурам Магомедова. Вероятно, этот факт усилил переговорные позиции Авдоляна. И в сентябре 2019 года связанные с Магомедовым компании уступили «А-Проперти» контроль над ЯТЭК. Незадолго до этого «А-Проперти» подала в ФАС ходатайство о покупке 49% Эльги у Газпромбанка. Госбанк получил свой пакет в рамках реструктуризации задолженности «Мечела» Игоря Зюзина. Тот тоже согласился продать «А-Проперти» свои 51% проекта. На выкуп месторождения и сопутствующих активов «А-Проперти» потратила 142 млрд рублей. Откуда взялись все эти деньги?

В 2018 году «А-Проперти» получила 11 млрд рублей кредитов, следует из отчетности компании. Аналогичную сумму выдал «А-Проперти» ББР-банк (принадлежит давнему товарищу Авдоляна петербуржцу Дмитрию Гордовичу), говорится в документах ЯТЭК, которая выступила поручителем по кредиту. В 2020-м «А-Проперти» получила в виде кредитов еще 139 млрд рублей, следует из отчетности компании. И заложила Эльгу в Газпромбанке и Россельхозбанке. Уже к концу 2020-го «А-Проперти» погасила большую часть (134 млрд) кредита. Судя по всему, не без помощи компании «Эльгауголь» (оператор Эльги), которая в 2020 году тоже взяла кредит на 139 млрд рублей и выдала «А-Проперти» займы на 115 млрд (данные отчетности).

В июле 2021 года «Эльгауголь» рефинансировала долг, пролонгировав его на 10 лет за счет кредита от синдиката банков во главе с Газпромбанком.

Изначально внимание Авдоляна на Эльгу обратил бизнесмен из угольной отрасли Александр Исаев. Это рассорило его с другим партнером — основным владельцем «Сибантрацита» Дмитрием Босовым. В мае 2020-го Босов скончался при загадочных обстоятельствах. И его родственники развязали войну за активы миллиардера, в том числе за «Сибантрацит».

Восемь наследников разбились на два лагеря: вдова и ее несовершеннолетняя дочь против родителей и четырех сыновей Босова от двух предыдущих браков. Большинство наследников выступало за продажу «Сибантрацита», говорит отец Дмитрия Босова Борис. На актив было несколько претендентов, но всех смущал корпоративный конфликт между наследниками, вспоминает источник в «Сибантраците»: «Говорили: просудитесь, когда все риски снимете, будем что-то подписывать». Авдолян же был готов рискнуть.

В феврале 2021 года он заключил соглашение с большинством наследников. Вдова Босова выступала против, но не смогла помешать сделке. И она была закрыта в октябре 2021 года.

По данным Forbes, весь «Сибантрацит» был оценен в $1,4 млрд, основную часть средств предоставил «Альфа-банк». С учетом Эльги Авдолян стал крупнейшим российским производителем металлургических углей. А его состояние, по оценке Forbes, впервые достигло $1 млрд. «Авдолян очень глубоко въехал в угольную тематику на примере Эльги и легко врубается во все проблемы», — говорит источник, близкий к «Сибантрациту». Пока мировые цены на уголь бьют десятилетние рекорды, финансовое состояние холдинга Авдоляна выглядит стабильно, признает другой источник, близкий к «Сибантрациту»: «Сейчас он в шоколаде. Вопрос, сколько продержится тренд». Впрочем, все собеседники Forbes отмечают, что тылы Авдоляна надежно прикрыты «Ростехом», который вряд ли бросит давнего партнера в беде.

Добрые товарищи

В 2017 году вблизи песчаного пляжа в центре Анапы открылся отель с оригинальным названием Avdallini Golden Bay. Гости описывают отель как «твердые три звезды» и хвалят за бассейны с подогревом и радушный прием. Отелем заведует уроженка Иркутска Любовь Авдольян, а стройкой занимался ее муж Петр Авдольян, дядя Альберта Авдоляна. Авдоляны обосновались в Анапе 30-35 лет назад, рассказывает бывший руководитель местного Центра армянской национальной культуры Арсен Эйриян. По его словам, в Анапе у Петра Авдольяна и его брата Алика (отца Альберта Авдоляна) не только гостиница, но и цеха по обработке туфа — национального армянского камня. «Но самое главное — они огромные меценаты», — подчеркивает Эйриян.

На их попечении классы армянского языка, реконструкция церквей и кубанское казачество.

Альберт Авдолян тоже не чужд благотворительности. Его наиболее заметным проектом является образовательный центр «Точка будущего» в Иркутске. Это современная бесплатная школа с жильем для семей с приемными детьми. Выбор пал на Иркутскую область, так как она занимает одно из первых мест по количеству детей-сирот, объяснял Сергей Чемезов на открытии «Точки будущего» в сентябре 2020 года. «Ну и для Альберта Авдоляна, и для меня Иркутск — это малая родина», — добавил глава «Ростеха». Чемезов возглавляет попечительский совет благотворительного фонда «Новый дом», который в 2013 году учредил Авдолян для реализации образовательного проекта.

Его бюджет составил 6 млрд рублей. В основном это средства Авдоляна, говорил Чемезов: «Но участвовали и многие люди, которых я хорошо знаю, есть и мой личный вклад».

На содержание «Точки будущего» требуется 600 млн рублей ежегодно. Основным донором опять выступает Авдолян. В его планах запустить аналог «Точки будущего» в Якутии. И вывести «Новый дом» на самообеспечение, говорит Харитонова. В качестве пробного шара Авдолян переведет в фонд поступления от проката детского фильма «Красная шапочка. Тайна последнего волкобоя», который он профинансировал. Продюсер Лина Арифулина называет фильм приквелом к классической сказке, в котором пойдет речь о взрослении Красной шапочки и ее отце.

Авдолян вложил в картину 220 млн рублей, ее выход планируется на осень 2022 года. Еще один из вариантов финансирования «Нового дома» — передача части акций компаний Авдоляна. Со списком еще не определились, говорит Харитонова. Когда отягощенный кредитами бизнес сможет генерировать дивидендный поток, тоже непонятно. Зато планы впечатляют.
«А-Проперти» собирается нарастить добычу на Эльгинском месторождении до 45 млн тонн в год, достроить ГОК и расширить провозные мощности жд-ветки Эльга-Улак. Инвестиции в развитие проекта оценивались в 130 млрд рублей. ЯТЭК в свою очередь собирается запустить на побережье Охотского моря проект «Якутский СПГ», мощностью 18 млн тонн в год и оценочной стоимостью €39 млрд.

Правда, для доступа к экспорту СПГ потребуются поправки в закон «Об экспорте газа» или соглашение с Газпромом, признавал Андрей Коробов, который возглавил ЯТЭК. Кроме того, для амбициозного проекта нужны финансовые партнеры. Впрочем, как минимум один надежный союзник у «А-Проперти» уже есть.

В конце 2020 года компания передала 21% ЯТЭК опорному банку «Ростеха» Новикомбанку. А в марте 2021 года «Ростех» сообщил, что выкупит 5% Эльгинского месторождения. «А-Проперти», в свою очередь, перешли в управление Огоджинское месторождение и порт «Вера». К проектам, в которых «Ростех» владеет блокпакетами, ранее присматривался Telconet Авдоляна и Адоньева. Сергей Адоньев до сих пор остается теневым партнером Авдоляна, рассказывают участники рынка. Харитонова это отрицает. В благотворительном фонде Адоньева «Острова» сообщили, что переслали запрос Forbes учредителю. Но ответа не последовало.