Как сыновья Владимира Когана управляют отцовской империей

20 июня на 57-м году жизни скончался владелец банка «Уралсиб» и участник списка Forbes Владимир Коган. Около года назад состояние здоровья вынудило его отойти от дел. Еще при жизни Когана Forbes подготовил материал о том, что происходит с его бизнесом в его отсутствие. Мы публикуем этот текст без изменений — таким он выйдет в июльском номере Forbes.

***

Молодой человек в желтом жилете, каске и с лопатой в руках стоял на фоне Швейцарских Альп и рассказывал двум местным журналистам, что хочет построить недалеко от курорта Кран-Монтана туристическую деревню стоимостью 650 млн франков. Но репортеров интересовали его отношения с Кремлем. «Президента России Владимира Путина я видел только по телевизору. У меня нет личного контакта с ним», — недоумевал парень. Летом 2014 года Евгению Когану было 25 лет.

Интерес швейцарской прессы понятен. Отец молодого девелопера Владимир Коган в 1990-е был самым влиятельным банкиром Санкт-Петербурга. Он возглавлял крупнейший в городе Промстройбанк и был хорошо знаком с петербуржцами, которые занимают сегодня ключевые посты в стране. Получив в 2015-м на санацию «Уралсиб», Коган говорил, что планирует оставить банк в наследство детям. Год назад его сыновьям Евгению и Ефиму (он на три года младше) раньше срока пришлось взять на себя управление семейной империей стоимостью $750 млн. Весной 2018 года Владимир Коган перенес инсульт.

Недавно семья Когана лишилась одного из своих крупнейших активов — Афипского НПЗ. Как это случилось и что происходит с другими активами бизнесмена?

Возвращение банкира

За пару лет до санации «Уралсиба» миллиардер Николай Цветков собрал в горах Италии топ-менеджмент принадлежащего ему банка. Банкирам предстояло выработать дальнейшую стратегию. Они написали свое видение на листочках бумаги, положили их на снег, встали на них босиком и стали ждать ответов из космоса. Не помогло: по данным МСФО за 2014 год, ФК «Уралсиб» увеличила убыток с 1,66 млрд до 9,5 млрд рублей.

Для Цветкова банк был не только бизнесом — с его помощью он хотел сделать жизнь людей лучше. Он все больше погружал себя и менеджеров в аюрведические практики и нумерологию, жертвовал огромные суммы на благотворительность. В итоге в конце 2014 года Цветкову пришлось срочно искать инвестора, который мог бы докапитализировать банк — в противном случае он мог остаться без лицензии.

Дальше всех зашли переговоры с основным акционером Московского кредитного банка (МКБ) Романом Авдеевым. Он готов был купить 75% «Уралсиба» за символический рубль и пополнить капитал на 15 млрд рублей, но сделка сорвалась. Тогда же банком заинтересовался Владимир Коган, который на тот момент был совладельцем небольшого петербургского БФА Банка. Цветков и ему предлагал докапитализировать банк. Но Коган дождался 2 ноября, когда ЦБ, разочаровавшийся в способности Цветкова самостоятельно найти инвестора, объявил аукцион на санацию «Уралсиба». Впервые в истории ЦБ решил доверить санацию банка частному лицу. «Предложение Когана было самым «дешевым» с точки зрения тех задач, которые предстоит решать», — объяснял позже зампред ЦБ Михаил Сухов.

На спасение «Уралсиба» Центробанк предоставил Когану 81 млрд рублей (ближайший конкурент АФК «Система», к примеру, попросила на аукционе 100 млрд рублей). Коган получил 82% всей финансовой корпорации «Уралсиб», включавшей в себя множество сателлитов, например, лизинговую и страховую компании и пенсионный фонд. Цветков сохранил 15% акций корпорации. Решение оставить Цветкова в числе акционеров «Уралсиба» Коган в одном из интервью назвал «добрым желанием».

Победа непубличного бизнесмена Когана на аукционе по «Уралсибу» с активами почти 400 млрд рублей стала полной неожиданностью. Зачем ему понадобился крупный банк? Его давний знакомый, банкир из Санкт-Петербурга объясняет это желанием вернуться в большую игру. Еще в 1990-х в Санкт-Петербурге Когана называли «Великий», а в 2001 году ему прочили пост председателя ЦБ. Но в середине 2000-х Коган распродал большую часть активов, в том числе ПСБ (ВТБ заплатил за него $577 млн), и начал работать на государство. Вернувшись в бизнес в 2011 году, он сразу стал искать для себя крупный актив. Банки «Возрождение», «Санкт-Петербург», Связь-банк и Балтинвестбанк — вот неполный список активов, к которым присматривался Коган, по словам его знакомого. Он даже думал, не купить ли у Сулеймана Керимова «Уралкалий» и «Полюс Золото». «Коган всегда ощущал себя крупным капиталистом и искал для этого ощущения форму», — объясняет питерский финансист.

Впрочем, крупный актив у Когана был — компания «Нефтегазиндустрия», которой принадлежал Афипский НПЗ, построенный в 1960-х в Краснодарском крае. Партнерами Когана в этом бизнесе были Юрий Крымский и Айрат Исхаков. Крымский вспоминает, что именно они посоветовали Когану купить «Уралсиб» и познакомили его с Цветковым. С 1990-х партнеры Когана работали с башкирскими НПЗ по давальческим схемам. «Уралсиб» до покупки его Цветковым в 2003 году был опорным банком Башкирии, и Исхаков и Крымский были знакомы с его руководством.

От тьмы к свету

В начале 2010 года Афипский НПЗ был не в лучшей форме. Летом 2009 года «Транснефть» удовлетворяла лишь половину заявок завода на поставку нефти, мощности простаивали, людей сокращали. Завод тогда принадлежал «Базовому элементу» Олега Дерипаски. В кризис миллиардер расстался с мечтой стать крупным нефтяником, вернул «Русснефть» Михаилу Гуцериеву и теперь искал покупателей на НПЗ. Весной 2010 года Юрий Крымский и Айрат Исхаков приобрели его за $320 млн, $210 млн покупатели заняли в Сбербанке, оставшиеся $110 млн, по словам Крымского, вложил Коган. Крымский знал Когана с 1990-х и пригласил его в проект в расчете на его политические связи. Сам Коган возглавлял тогда департамент строительства Минрегиона и отвечал за возведение в Санкт-Петербурге комплекса защитных сооружений от наводнений, получившего неофициальное название «дамба Путина». Ушел из Минрегиона он только в 2011 году. Крымский вспоминает, что в 2010 году Коган уже закончил «дела в Санкт-Петербурге» и перебрался в Москву. Через цепочку кипрских компаний и траст в Лихтенштейне он получил 57,6% «Нефтегазиндустрии», владевшей 100% Афипского НПЗ. Коган в дела завода не вмешивался, управление лежало полностью на миноритариях, Крымском и Исхакове.

Появление новых владельцев пошло Афипскому НПЗ на пользу. Нефть поступала туда по железной дороге и через нефтепровод «Транснефти». Дерипаска несколько лет безрезультатно пытался полностью переключить завод на трубопроводную систему. «Нефтегазиндустрия» сделала это к 2013 году. Была и другая проблема. Примерно половину продукции завода составлял ма­зут — это больше, чем в среднем по отрасли. Его экспорт приносил неплохой доход: Афипский НПЗ располагается всего в 100 км от Черного моря и пунктов перевалки. Крымский говорит, что $110 млн, которые вложил Коган, вернулись уже через год. Но в будущем ситуация должна была измениться. Государство планировало на 2015 год налоговый маневр в нефтяной отрасли, одной из его составляющих был рост пошлин на мазут. Пошлины на светлые нефтепродукты, напротив, снижались, но, чтобы нарастить их выпуск, завод нужно было модернизировать.

К 2015 году завершился первый этап модернизации. Мощность завода выросла почти втрое, до 6 млн т, а долг — до $1 млрд (почти всю сумму предоставил Сбербанк, часть обязательств в валюте). Но ввод установок, которые могли увеличить глубину переработки, был впереди, а завод уже ощутил налоговый маневр и падение цен на нефть. В 2014 году маржа Афипского НПЗ (3200 рублей за т) была выше, чем в среднем по отрасли, в 2015–2016 годах она сравнялась со среднеотраслевой, которая сама за эти два года сократилась с 2500 рублей до 900 рублей за т нефти, объясняет главный экономист VYGON Consulting Сергей Ежов.

Из-за налогового маневра EBITDA Афипского НПЗ рухнула с $400 млн до $200 млн. Модернизация шла полным ходом, но нужно было договариваться со Сбербанком о реструктуризации кредита. Этим занялся Коган, лично знакомый с Германом Грефом. Вникнув в ситуацию на заводе, он в конце 2015 года предложил Крымскому и Исхакову отойти от управления. «До этого завод на своем горбу тащили миноритарии, — объясняет один из контрагентов Афипского НПЗ. — Когда уменьшилась маржа, Коган начал разбираться с финансовыми потоками, задавать вопросы, ему как-то неудобно ответили — и понеслось». Крымский увязывает конфликт с Коганом с покупкой «Уралсиба»: войдя в высшую банковскую лигу, полагает он, старший партнер резко изменился.

Коган также потребовал от Крымского и Исхакова передать в группу «Нефтегазиндустрии» принадлежащую им двоим компанию «Нефтегазиндустрия-инвест» («НГИ-инвест»). Она была для НПЗ давальцем, фактически на ней аккумулировалась основная выручка от торговли нефтепродуктами. По данным «СПАРК», в 2015-м выручка «НГИ-инвеста» составляла 98 млрд рублей (у «Нефтегазиндустрии», которая тоже была давальцем, — 53,4 млрд рублей, у Афипского НПЗ — только 6,5 млрд рублей).

Крымский предполагает, что Коган хотел улучшить с помощью «НГИ-инвеста» финансовые показатели группы и договориться со Сбербанком о новых кредитах на дальнейшую модернизацию. Бизнесмен утверждает, что Коган якобы угрожал начать войну, если его требования не будут выполнены. Знакомые описывают Когана как жесткого и авторитарного бизнесмена, прошедшего не одну корпоративную войну. Летом 2016 года собственником «НГИ-инвеста» стала компания Lakescope, через которую партнеры владели «Нефтегазиндустрией». А управлением Афипским НПЗ занялись Евгений и Ефим Коганы. Они же вошли в руководство «Уралсиба».

Младшее поколение

В январе 2019 года вход на расположенный в селе Красногвардейском Ставропольского края стекольный завод заблокировала группа крепких мужчин — человек семьдесят в спортивных костюмах. Рабочих на предприятие не допускали. Через два месяца работа завода, принадлежащего компании «Югрос-продукт», была полностью заморожена. «Югрос-продукт» — один из крупнейших проблемных должников «Уралсиба» с объемом требований около 6 млрд рублей (эту сумму подтверждает основатель и глава завода Алексей Яшкунов). Проблемы с обслуживанием кредита начались еще в 2008 году.

Всего за месяц до санации, в конце 2015-го, «Уралсиб» передал требования по кредиту компании «Аквамарин», которая предъявила этот долг в ходе банкротства «Югрос-продукта». Тем не менее Евгений Коган приезжал на встречи с руководством завода. «Он показался мне деловым человеком, лично попросил приложить максимум усилий для перезапуска завода, что мы и сделали», — вспоминает Яшкунов. Он рассказал Forbes, что представители банка регулярно приезжали на собрания кредиторов. Но партнерские отношения с банком не сложились, по словам Яшкунова, во время захвата завода вместе с сотрудниками местного ЧОП находились представители «Уралсиба». На официальный запрос Forbes в банке ответили, что не имеют отношения к компании «Аквамарин». Завод в итоге остановился так называемым холодным способом. «Стекло застыло в печи. И теперь проще купить новую печь, чем перезапускать», — говорит знакомый с ситуацией собеседник Forbes.

После болезни Владимира Когана «Уралсиб» фактически возглавил его старший сын. Один из московских финансистов говорит, что если при Цветкове главной проблемой «Уралсиба» была нерешительность в принятии любых решений, то сейчас — самоуверенность Евгения Когана, «слишком рано надевшего генеральские погоны». Есть и другое мнение. Знакомый семьи Когана описывает Евгения как спокойного и неконфликтного человека: «Он не эмоциональный, не делится переживаниями, достаточно консервативного склада, не по годам зрелый».

Евгений Коган работает в банке с первого дня санации. Каков результат? В 2015 году банк показал прибыль по МСФО 16,8 млрд рублей против 9,5 млрд рублей убытка годом ранее. «В чем смысл брать банки на санацию, все уже давно дали ответ: тебе под низкую ставку дают деньги на длительный срок, которые ты вкладываешь в ОФЗ и получаешь сразу прибыль», — говорит бывший партнер Владимира Когана. Благодаря этому «Уралсиб» получил дополнительную прибыль 56 млрд рублей, отмечает аналитик S&P Екатерина Марушкевич. По ее словам, прибыль помогла банку сформировать резервы на проблемные кредиты на 30 млрд рублей и признать убытки в 25 млрд рублей от страхования и лизинга.

Страховую и лизинговую компании Владимир Коган в 2015 году называл главными проблемами банка. В марте 2016-го «Уралсиб» договорился о продаже пенсионного фонда группе О1 Бориса Минца за 1,8 млрд рублей. В придачу семья Минца получила итальянские сноуборды Cohen, производством которых занимался Евгений Коган. Страховую компанию «Уралсиб» продали в конце 2017-го бывшему партнеру Когана по БФА Банку Василию Трохину. Лизинговая компания осталась в группе «Уралсиб».

В конце 2015 года Коган-старший говорил, что планирует нарастить активы «Уралсиба» до 500 млрд рублей и вывести банк в топ-10. Первая цель уже достигнута. Активы банка составляют 525 млрд рублей, по этому показателю он занимает 18-е место в банковской системе. «В целом «Уралсиб» — это банк, где есть понятная стратегия, но менеджеры отдают себя больше процессу, чем результату, — говорит бывший менеджер банка. — Это банк бесконечных совещаний. Причем каждый топ-менеджер хочет, чтобы именно на его совещании присутствовал Евгений Коган, в надежде получить мандат на решительные действия». Forbes не удалось связаться с Евгением Коганом, чтобы получить комментарии для этой статьи.

Иссякший поток

В конце апреля 2018 года, несмотря на дождь, рядом с Афипским НПЗ собрались сотни людей — предприятию исполнилось 55 лет. Чиновники поздравляли работников завода и благодарили его акционеров за подарок — аллею славы, вдоль которой было высажено 55 дубов. Сами акционеры (в их числе появились миллиардер Игорь Макаров и глава группы «Новый поток» Дмитрий Мазуров) в это время думали, как спасти завод от краха.

Контрагент Афипского НПЗ говорит, что, разругавшись с младшими партнерами, Владимир Коган начал тормозить модернизацию завода. Крымский вспоминает, что они отошли от управления заводом за три месяца до планируемого запуска установки висбрейкинга, которая должна была увеличить глубину переработки. Но установку включили только через полтора года, а ее цена в полтора раза превышала указанные в контракте 11 млрд рублей.

По словам Крымского, избавиться от НПЗ Коган захотел еще в самом начале конфликта и заключил с партнерами соглашение о совместной продаже. В начале 2017 года Коган начал переговоры с Дмитрием Мазуровым и предложил ему взять Афипский НПЗ в управление. В группу «Новый поток» Мазурова входил крупнейший в России независимый Антипинский НПЗ мощностью 9 млн т, небольшой Марийский НПЗ и нефтяные месторождения.

Бывший топ-менеджер «Нового потока» вспоминает, что представители Когана связались с Мазуровым весной 2017 года, а уже осенью «Новый поток» стал совладельцем «Нефтегазиндустрии». К тому времени акционерная структура компании поменялась. В мае 2017-го Коган провел допэмиссию на $65 млн, которая размыла доли младших партнеров. Собственником 66,72% «Нефтегазиндустрии» стала компания «Юг-Инвест» Когана, а эффективная доля Крымского и Исхакова снизилась до 14%.

Крымский и Исхаков решили оспорить допэмиссию в российских и международных судах, в том числе на Кипре, где у них с Коганом было подписано акционерное соглашение (его Крымский не предоставил Forbes, сославшись на пункт о неразглашении). Мазуров заплатил Когану $200 млн, став через цепочку компаний собственником 16,6% «Нефтегазиндустрии», рассказывает источник, знакомый со сделкой. Хотя, по оценкам Крымского и Исхакова, весь Афипский НПЗ в то время стоил не более $400 млн. Бывший топ-менеджер «Нового потока» объясняет, что Мазуров фактически покупал у Когана опцион на контроль над Афипским НПЗ — бизнесмен обещал продать оставшееся с дисконтом.

Крымский связался с Мазуровым вскоре после его сделки с Коганом, рассказал о допэмиссии и предупредил о подаваемых исках. После этого, как говорит Крымский, Мазуров встретился с ним и Исхаковым. На встрече присутствовал миллиардер Игорь Макаров, который якобы заявил, что стал совладельцем «Нового потока» и готов выплатить миноритариям деньги за их акции по цене сделки Мазурова и Когана. Взамен Макаров якобы попросил отозвать все иски.

У Мазурова не было собственных денег, объясняет контрагент Афипского НПЗ. Даже сделку с Коганом «Новый поток» профинансировал за счет кредита, заняв деньги у трейдера Vitol и заложив свою долю в заводе под обещания поставки нефтепродуктов на аналогичную сумму. Из-за налогового маневра и высокого валютного долга Антипинский НПЗ Мазурова тоже испытывал трудности. Чтобы продолжать модернизацию, нужно было $200 млн, якобы их обещал внести Макаров. Владелец одной из нефтегазовых компаний, работавших с Антипинским НПЗ, говорит, что менеджеры Сбербанка, кредитовавшего «Новый поток», в 2015 году сами искали на рынке инвесторов для холдинга Мазурова. «Когда в «Новом потоке» появился Макаров, рынок воспринял это с позитивом, — говорит собеседник Forbes. — Это человек с деньгами и при этом без крупных активов под обременением».

Но Макаров поставил жесткие условия, которые его защищали, объясняет собеседник Forbes, знакомый с ситуацией. Например, он якобы потребовал от Мазурова вернуть его инвестиции с процентами, если проект не окупится. Макаров просто искал предлог, чтобы не платить, считает бывший топ-менеджер «Нового потока». Летом 2018-го их партнерство развалилось. Доли Крымского и Исхакова в Афипском НПЗ Макаров не выкупил, сославшись на временные трудности, а потом и вовсе отказался от сделки. Но иски в иностранных судах совладельцы завода к тому моменту уже отозвали. Макаров не ответил на запрос Forbes, представитель «Нового потока» отказался от комментариев.

Новый миллиардер

С приходом на Афипский НПЗ менеджеров «Нового потока» EBITDA выросла с $100 млн до $200 млн. «Новый поток» собирался выкупить контроль над заводом, но не стал рисковать, после того как у Владимира Когана случился инсульт. И весь 2018 год ситуация и на Антипинском, и на Афипском НПЗ ухудшалась. «У акционеров попросту не хватило мудрости, чтобы удержать проект, который был полностью обеспечен в том числе инвестиционной массой под строительство установки гидрокрекинга», — резюмирует акционерный конфликт контрагент Афипского НПЗ. По словам Крымского, запуск гидрокрекинга позволил бы нарастить EBITDA до $800 млн.

Осенью 2018 года на заводах «Нового потока» начались перебои с поставками нефти. И тогда в ситуацию вмешался Сбербанк. В ноябре 2018-го его представители вошли в руководство структур «Нового потока». В апреле 2019-го на заводе вновь сменился директор — им стал Сергей Кращук. Ранее он руководил Краснодарским НПЗ, входящим в группу «Сафмар» Михаила Гуцериева. В то же время 100% Афипского НПЗ у «Нефтегазиндустрии» купила компания «Ойл Технолоджис» Гуцериева. Источники, знакомые с подробностями сделки, говорят, что семья Когана получила $20 млн, а «Сафмар» забрала долг Афипского НПЗ, который составляет около $1,8 млрд.

Гуцериев интересовался Афипским НПЗ еще в 2016 году, сообщил Крымский, подтвердив, что участвовал в переговорах с миллиардером вместе с Коганом. Но когда стороны уже были готовы начать подготовку документов, Гуцериев отказался от сделки — якобы после консультаций с Германом Грефом.

Бывший топ-менеджер «Нового потока» и Крымский утверждают, что всю сделку контролировал Сбербанк. Крымский и Исхаков пытались встретиться и с Грефом, и с Гуцериевым, но те просьбы о встрече проигнорировали. «Миноритарии пытались войти обратно, — подтверждает контрагент завода. — Но Греф хотел видеть Гуцериева, которому он доверяет».

Греф заявил Forbes, что решение о продаже Афипского НПЗ приняли сами собственники. «Туда пришли другие собственники, и, слава богу, там все в порядке, — говорит глава Сбербанка. — На место неопытных в нефтяном бизнесе собственников пришли опытные, со своей нефтью и с большой экспертизой. Надеемся, что в короткие сроки он [НПЗ] справится с уже начавшейся дисфункцией и выйдет на проектные мощности». В мае Антипинский НПЗ подал иск о собственном банкротстве.

Структуры, близкие к «Новому потоку», оспаривают сделку по продаже Афипского НПЗ компаниям Гуцериева. Крымский и Исхаков готовятся вновь подавать иски в иностранные суды. Ответчиками могут стать структуры Когана, Мазурова и Гуцериева.