Красно-бай

С победой принято поздравлять, но вступившему в должность губернатора Иркутской области Сергею Левченко уместнее будет посочувствовать. Голосовавшим за представителя КПРФ в пику партии власти жителям Приангарья, видимо, мнилось, что у представителя оппозиции есть не только тайное знание, как сделать жизнь лучше, но и золотой ключик, открывающий дверь в сказочное будущее. Однако Левченко не похож на Буратино, и с лавиной проблем, накрывшей Иркутскую область ещё полвека назад, новый губернатор едва ли справится, будь он хоть самым умным, честным и неподкупным. А потому очень скоро иркутяне могут разочароваться в своём выборе. 

В 70–80 годы прошлого века, да в общем-то и все послевоенные годы, Иркутская область считалась чуть ли не самой «чёрной дырой» на карте СССР. В конце 70-х там даже ввели продовольственные талоны – нигде в стране подобного не было. Одному жителю в месяц полагались 200 граммов сливочного масла, одна курица или полкило варёной колбасы качества ниже среднего. За мясом и фруктами – только на рынок, кило свинины в 80-м году, как сейчас помню, продавали за 8 рублей. Ломтик арбуза в шуршащей фольге – ломтик, а не целый арбуз – 5 рублей! В августе! При этом зарплаты – всего на несколько рублей выше, чем у жителей европейской части страны, порядка 150–170 рублей в месяц. 

Знаю я об этом потому, что 10 лет, с середины 70-х до середины 80-х, каждое лето проводил в Иркутске. И все эти годы иркутяне терпели, надеясь, что завтра будет лучше, чем вчера. Станет ли лучше теперь, с приходом губернатора-коммуниста? 

Единороссу помешала выиграть выборы юная особа с мандатом? 

А знаете, почему Сергей Ерощенко в итоге проиграл выборы Сергею Левченко? Признаться, выбирая между единороссом и коммунистом, жители Приангарья меньше всего размышляли о партийности двух кандидатов. За три года снискавший симпатию местных жителей Ерощенко, как судачат в Иркутске, умудрился «продуть» кампанию, вероятно, благодаря одной милой даме – Ирине Володченко, финалистке реалити-шоу «Холостяк» на ТНТ, а также помощнице депутата Госдумы и руководителю аппарата парламентского клуба «Русский суверенитет». Перед вторым туром выборов Володченко объявилась в штабе Ерощенко, и, вероятно, именно её «дельные» советы подкосили кандидата от партии власти на самом излёте кампании. Поговаривают, что, возможно, именно с подачи Володченко в Сети замелькали фото Ерощенко с фривольно одетой супругой. А Восточная Сибирь не столица, там подобные вольности не приветствуются. Не в последнюю очередь причиной поражения Ерощенко могли стать «семейные фотографии 54-летнего кандидата, которому никто не подсказал, что юбку жене стоило бы надеть подлиннее», полагает топ-блогер Елена Мироненко. 

Вероятно, сделали своё дело и совместные фотографии Ерощенко с Володченко на фоне флага Иркутской области. На­ивные избиратели задавались вопросом: почему рядом с исполняющим обязанности губернатора под знаменем восседает какая-то неизвестная девица, по-модному сложившая губки «уточкой»? В общем, постоянное присутствие броской Володченко рядом с женатым кандидатом Ерощенко у многих избирателей вызывало недоумение. 

А может и потому, что скандалы, вскрывшиеся в предвыборный период, и.о. губернатора предпочитал замалчивать, и не пытался объясниться с Москвой. 

А так ведь вполне толковым был соискатель, ничем не хуже победившего Левченко. Вот и президент России подтвердил: оба кандидата были достойными. Но повезло Левченко. Или, напротив, не повезло? Ведь целыми десятилетиями проблемы в Иркутской области только накапливались, но не решались. 

Левченко ждёт деревянная проблема 

Известно ли вам, что одна из центральных улиц Иркутска – Тимирязева – сплошь состоит из деревянных домов, возведённых ещё в позапрошлом веке? Одно- и двухэтажные постройки давно почернели, покосились, кое-где ушли в землю по самые окна, имея при этом вид не «милой сердцу старины», но глухой сибирской деревни, покинутой жителями. Удобства – почти всегда во дворе. В центре города! Во дворах – дощатые бараки, в которых тоже кто-то живёт. Восстанавливать там уже нечего, остаётся лишь срыть весь этот тлен плесневелый, но что делать с жителями, не желающими переселяться из центра в новые дома на окраинах города? Таковых несознательных граждан в центре города проживает до 40 тысяч. Причём деревянная не только улица Тимирязева, практически весь центр города в Иркутске такой. Под снос эти дома готовили ещё в 1976 году, но как-то руки у местных властей не дошли. Дойдут ли руки у Левченко и его команды? 

На Тимирязева, в двух шагах от центрального рынка и модернового здания построенного в конце 70-х торгового комплекса, стоит пожарная каланча, сооружённая лет 150–200 назад. Там же ангары для нескольких спецмашин огнеборцев. Перетащить бы всё это хозяйство куда-то подальше из центра города, а нельзя. Ну как деревянный центр запылает? Это не просто какое-то неудобство – настоящая беда. Левченко уже пообещал навести порядок в ЖКХ. Сдержит слово или не сможет? 

Найдутся ли у нового губернатора 15 миллиардов рублей на аэропорт? 

А вот ещё типично иркутские проблемы. Для местных жителей моторная лодка – это как машина или даже велосипед. Дело в том, что Иркутск стоит «на трёх водах». В центре города течёт река Ангара, упираясь в плотину, а за плотиной – рукотворное водохранилище, не имеющее границы с самым глубоким озером мира Байкалом. В общем, моторка не роскошь для иркутянина, но средство передвижения. А парковаться-то моторкам и негде. На весь город – две крупные лодочные станции: «Ерши» и «Чертугеевская». Место там продают по 3–4 тыс. долларов, это цена нескольких подержанных «Казанок» или «Прогрессов» – неофициально, само собой, ведь формально мест нет и не будет. В собственности горожан находится порядка 200 тыс. лодок, а проблема парковки решена хорошо если у каждого пятого владельца. Казалось бы, нет особых проблем построить несколько лодочных станций или причалов. Вот только их отчего-то не строят. И всякий раз новоизбранный губернатор обещает решить эту проблему. Но не решает. 

Ещё над центром Иркутска постоянно барражируют пассажирские самолёты – так низко, что с земли, кажется, можно разглядеть бортовые номера. Шум – адский. Громче, чем от гремящих по тем же центральным улицам допотопных трамваев. Аэропорт всего в нескольких автобусных остановках от центра – кто только не обещал перенести его подальше, да только увы. Стоит, как стоял. Лётчики говорят, крайне неудобно заходить на посадку, всякий раз – как в последний. Новый губернатор сулит «решить вопрос» – он уже успел разнести подчистую ранее принятый проект развития аэропорта с разворотом взлётной полосы. Говорит – надо переносить аэропорт. Но для этого нужен инвестор, цена вопроса – 15 млрд рублей как минимум. А инвестора нет. И нет денег. 

Нельзя не отметить и проблему Ангарска, города-спутника Иркутска. Город новый, деревянных домов там нет вообще, инфраструктура прекрасно налажена ещё с советских времён – казалось бы, живи и радуйся. Вот только недолго живут там: средняя продолжительность жизни мужчины – 45 лет. Вокруг – химические комбинаты. Работают они, конечно, менее интенсивно, чем в советское время, но отравы, которую они при этом извергают в воздух, достаточно, для того чтобы у местных онкологов, дерматологов и пульмонологов было чем заняться. Уже лет 40, как в руководстве области муссируется идея вынести промышленные предприятия за городскую черту. Вот только все чадящие трубы остаются на месте, коптя воздух и лёгкие горожан. Под силу ли новому губернатору справиться со всеми перечисленными проблемами? Как знать, как знать… 

Мнения 

Сергей Шмидт, политолог, доцент кафедры мировой истории и международных отношений Иркутского госуниверситета

– Когда эйфория пройдёт, победителю Левченко будет несладко. В экстренном порядке ему придётся решать целый ряд финансовых вопросов, налаживать отношения с мэрами городов и с местным законодательным собранием. Кампания Левченко была популистской и строилась на разрушении репутации единоросса Ерощенко, мол, он не смог, а я вот смогу. Вот и поглядим: с нового руководителя будут спрашивать за всё сразу, даже за давно «перезревшие» хозяйственные вопросы, которые не относятся непосредственно к компетенции губернатора.