– Долгое время MRG была практически полностью медийной компанией, вы зарабатывали на рекламе и играх и еще два года назад ничего не говорили о e-commerce и потребительских сервисах. С тех пор вы запустили площадку для покупок в Китае Pandao, сервис объявлений о продаже «Юла», сервис доставки еды Delivery, купили сервис ZakaZaka, инвестировали в сервисы такси «Ситимобил» и «Везет», сейчас создаете СП с Alibaba. Значит ли это, что теперь вы видите главной точкой роста холдинга e-commerce и потребительские сервисы, а не рекламу и игры?
Mail.ru Group Limited
Интернет-холдинг
Основные акционеры (данные компаний на 31 декабря 2017 г., голосующая доля): «Мегафон» (63,4%), южно-африканский холдинг Naspers (12,4% через MIH Mail Investment Company), китайская телекоммуникационная компания Tencent (3,3%).
Капитализация (LSE) – $4,8 млрд.
Финансовые показатели (МСФО, первое полугодие 2018 г.):
выручка – 30,6 млрд руб.,
чистый убыток – 3,2 млрд руб.
– Нет, это не так. Новые проекты традиционно привлекают больше медийного внимания, на самом деле интерес холдинга к другим нашим бизнесам не снижается. Рекламный бизнес MRG хорошо спозиционирован и продолжит расти быстрыми темпами – за счет нативной рекламы в лентах новостей соцсетей, за счет видеорекламы и мобильной рекламы. Наш игровой бизнес стал по-настоящему международным, более 60% выручки в этом направлении мы уже получаем за пределами России. И это очень крутая бизнес-модель – когда ты в России производишь IT-продукт за рубли, а потом дистрибутируешь по всему миру за доллары и евро.
Я недавно подумал, что MRG всегда шла вслед за развитием интернета. На заре онлайн был про коммуникации – и у нас появилась почта, потом люди стали больше развлекаться в сети – и у нас появились онлайн-игры. Сейчас идет бум в потребительских сервисах – интернет технологически отстроился, стал привычен, люди стали доверять ему все больше экономических решений: они делают в сети покупки, оформляют кредит, заказывают такси и т. д. Это новый этап развития интернета и, соответственно, MRG. Мы объединяем коммуникации и утилитарные сервисы в одну экосистему для пользователей. Наша долгосрочная стратегия – сделать так, чтобы пользователь мог удовлетворить на наших сервисах любую свою потребность в цифровой среде.
– Тем не менее нужно на чем-то сфокусироваться.
Борис Добродеев
гендиректор Mail.ru Group
Родился в 1984 г. в Москве. Окончил исторический факультет Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. Получил степень магистра в Высшей школе бизнеса МГУ по направлению «Международный бизнес»
2006 аналитик в компании «Металлоинвест»
2009 директор по развитию бизнеса в Zoomby.ru
2011 инвестиционный аналитик в DST Advisors
2012 руководитель департамента управления интернет-активами USM Advisors
2014 директор по стратегии и развитию Mail.Ru Group, генеральный директор «В контакте»
2016 с октября генеральный директор Mail.ru Group
– Во-первых, мы хотим фокусироваться на наиболее высокочастотных потребностях – тех сервисах, которыми люди пользуются как можно чаще – лучше каждый день. Они должны стать ядром экосистемы. Во-вторых, мы гибкие, какие-то сервисы мы запускаем изнутри сами, в какие-то инвестируем, где-то мы только миноритарные партнеры, что-то запускаем с партнерами.
– Сейчас e-commerce приносит группе небольшую часть выручки. Смогут ли в ближайшем будущем потребительские сервисы приносить MRG доходы, сопоставимые с рекламой и играми?
– Мы находимся на заре взрывного роста потребительских сервисов в рунете. Проникновение e-commerce в России сейчас составляет 3,7%, в том же Китае – 26%. Потенциал огромный. Люди начинают пользоваться одной услугой в сети – например, платить за телефон; потом переходят к доставке еды, такси и в итоге все больше втягиваются в этот цифровой водоворот.
Если среди взрослых жителей России сейчас лишь небольшой процент потребления приходится на онлайн, то у растущего поколения в будущем, наоборот, небольшая доля потребления будет приходиться на офлайн.
Тяга друг к другу
– Почему MRG решила войти в альянс с Alibaba, которая владеет крупнейшей площадкой трансграничной торговли для россиян, а не самостоятельно развивать имеющиеся активы?
– Построение лидирующего и в трансграничной, и в местной электронной коммерции игрока требует очень серьезных инвестиций и на нашем рынке возможно только через партнерство. В данном случае объединяются капитал, экспертиза, доступ к мировым рынкам и дистрибуция. Именно вместе мы сможем сделать пользователям оптимальное предложение.
У нас есть стратегический акционер – «Мегафон», он дает доступ к ресурсам сотового оператора. И есть системообразующий финансовый инвестор – РФПИ. Мы считаем это сочетание наиболее предпочтительным для победы на рынке: есть и аудитория, и доступ к торговцам, мерчантам, и большие финансовые ресурсы.
– Как появилась возможность альянса: к вам пришла Alibaba или вы к ней?
– На самом деле была большая тяга друг к другу со всех сторон.
– У Alibaba была тяга ко многим игрокам – к Сбербанку, с ВТБ в том числе что-то обсуждали, почему тяга к вам оказалась сильнее?
– Я не могу комментировать от Alibaba их тягу. Я могу лишь оценить преимущества MRG. Это 94% российской аудитории, доступ к крупнейшим социальным сетям, а соцсети – это наиболее высокочастотный по использованию сервис в рунете, сервис, куда пользователи приходят каждый день. Возможность дать доступ к качественному ассортименту китайских и российских товаров создает наиболее притягательное предложение для бизнеса.
– У вас большая аудитория, почему вы не могли это сделать на базе Pandao?
– Мы это делали. Но иногда партнерство – оптимальная форма развития бизнеса.
– Вы оценивали ваше место на рынке после объединения? Это будет крупнейшая платформа e-commerce в России? Какой у нее будет оборот по итогам, например, этого года? Доля рынка?
– По договоренности со сторонами мы не раскрываем финансовые показатели объединенного бизнеса, но, безусловно, мы говорим о компании – лидере рынка. По моим оценкам, объединенная компания будет крупнейшим игроком в области электронной коммерции в России.
(Добродеев не ответил на вопросы об инвестициях в СП, его операционном управлении, оценке вкладов сторон и о будущем сервиса Pandao. – «Ведомости».)
– Вы сказали, что «Мегафон» дает доступ к абонентской базе. Но у MRG и так есть знания об интернет-пользователях – профили и т. д. Что привнесет знание базы «Мегафона»?
– Это доступ к огромной платящей аудитории, а бандлы [комплексное предложение нескольких продуктов] с одним из крупнейших сотовых операторов могут быть востребованы пользователями.
– В какой форме пройдет сделка – будет создаваться новое юрлицо, куда будут вноситься активы и вклады в капитал, или это будут инвестиции в уже существующий российский бизнес? У Alibaba есть российское юрлицо.
– Бизнес будет работать на базе российского лица, деталей пока не могу раскрыть.
– Зачем вам в сделке РФПИ? У вас все хорошо с денежным потоком. Если не идет речь об инвестициях в сотни миллионов долларов, вы вполне можете делать эти инвестиции сами – вдлинную, не испытывая больших проблем с долговой нагрузкой компании, она у вас очень маленькая.
– РФПИ – системообразующий инвестиционный фонд России, с очень глубокой экспертизой. Что касается размера инвестиций в подобные проекты, то я думаю, что вы близки в своей оценке.
– Пока участие РФПИ выглядит не как вопрос привлечения денег, а как вопрос представления государства в этой сделке: будто китайцы не могут зайти в российский бизнес без участия в сделке государственного агента.
– Я бы не смотрел так на РФПИ, это очень профессиональная команда.
– РФПИ объявил о массе сделок, которые не состоялись, – среди них АФГ «Националь», группа «Содружество» и др. Вы рассматривали ситуацию, что для вас данное соглашение – это, может быть, вовсе не гарантия сделки?
– Все, что касается сделок РФПИ, должно адресоваться непосредственно им. В любой сделке есть риск: до последнего дня что-то может пойти не так, и мы всегда закладываемся на это.
– Наверное, около 80% бизнеса Alibaba в России – трансграничная торговля. Рынок идет по пути ужесточения регулирования, планируется снижение порога беспошлинных онлайн-покупок за рубежом. Как это повлияет на развитие СП?
– Ужесточение правил беспошлинной торговли не повлияет серьезно на наш бизнес. В основном наш сервис Pandao – это покупки с небольшим чеком, но очень большой частотностью. Мы привлекаем пользователя дешевыми товарами и стремимся конвертировать это в продажи более дорогих вещей.
Трансграничная торговля – это не убийца крупных ритейлеров, а более легальное и правильное олицетворение больших рынков, которые были в 1990-е.
Мы будем стремиться сделать логистику быстрее и эффективнее – сейчас среднее время доставки составляет до нескольких недель. Вероятно, это будет означать организацию локальных операций в России. Поэтому я не вижу, как законодательство будет серьезно влиять на нашу стратегию.
– Каким образом были достигнуты договоренности именно по такому распределению долей? Alibaba не настаивала на контроле?
– Такое распределение долей получилось чисто органически, в соответствии со вкладами всех сторон в капитал.
– Когда начались переговоры по этой сделке?
– Мы начали обсуждать сделку в начале 2018 г. Изначально переговоры MRG и РФПИ шли параллельно (в конце 2017 г. гендиректор РФПИ Кирилл Дмитриев отчитывался российскому президенту Владимиру Путину о совместных инвестициях с Alibaba в логистику. – «Ведомости»). В процессе мы поняли: объединение сил крупнейшей интернет-компании и системообразующего финансового инвестора будет оптимальным.
– Ускорило ли ваше желание создать крупного игрока инвестиция Сбербанка в «Яндекс.Маркет»?
– Я бы так не сказал. Мы запустили Pandao через несколько месяцев после того, как Сбербанк и «Яндекс» объявили об этом СП. Но мы всегда очень гибкие. У нас нет стратегии, высеченной в камне, на пять лет. Мы все пересматриваем и переоцениваем каждые несколько месяцев. Если мы видим в какой-то момент, что какая-то стратегическая возможность более предпочтительна, мы идем туда.
Догоняющий игрок
– Два года назад вы говорили «Коммерсанту», что рынок такси насыщен и вы не можете придумать дополнительные ценности для пользователя. Но через год инвестировали в два сервиса такси.
– Мы были правы как тогда, так и год спустя. Такси – это интересный рынок, это, наверное, одно из последних поколений так называемых online-to-offline сервисов. Для таких рынков главный фактор развития – конкурентная динамика и число конкурентов. На российском рынке несколько лет назад было как минимум три крупных и хорошо фондированных игрока – Gett, Uber и «Яндекс». Рынок для нас казался крайне непривлекательным.
Сейчас ситуация поменялась. Де-факто ушел Uber, выкристаллизовался явный лидер – «Яндекс.Такси». Такая конфигурация является достаточно привлекательной для входа. Если вы посмотрите на мировые тренды, то видно, что активно развиваются игроки номер два. В Штатах игрок номер два, Lyft, уже получил 35% рынка и в следующем году собирается провести IPO даже раньше Uber.
Мы переоценили ситуацию в России, пересчитали модель и сделали вывод, что игроки номер два точно будут и что у нас хорошие перспективы им стать.
Наша стратегия на рынке такси очень простая: мы инвестировали в «Ситимобил», который более столичный игрок, и в ГК «Везет», которая больше сфокусирована на регионах. Это миноритарные инвестиции, которые позволяют не брать на себя полные затраты на развитие сервисов. Но они дают возможность нашим пользователям как социальных сетей, так и сервисов доставки еды получать доступ к такси на выгодных для нас и для них условиях и стать частью большой экосистемы, которую мы строим. К слову, я очень доволен инвестицией в «Ситимобил». Сервис показывает взрывной прирост поездок: онлайн-заказы выросли уже более чем в 15 раз с момента покупки.
– Сколько сейчас заказов у «Ситимобила» в месяц?
– В июле 2018 г. «Ситимобил» раскрывал рекордную для себя цифру – 1,5 млн заказов за месяц по Москве. Сейчас эта цифра у них переваливает за 2 млн в месяц. Аудитория сервиса стремительно растет, более 80% заказов приходится на новых клиентов, которые стали пользоваться «Ситимобил» с весны этого года. Де-факто уже второй игрок в Москве.
– Вы как игрок номер два также пытаетесь занять рынок с «Юлой», конкурентом Avito. «Юла» очень активно рекламировалась, потом маркетинговая кампания пошла на спад. Вы решили, что пора выводить этот сервис на окупаемость?
– Мы достигли высоких показателей – у «Юлы» более 20 млн пользователей в месяц. На этой важной отметке начали экспериментировать с монетизацией. Но мы собираемся и дальше инвестировать в продвижение сервиса и завоевывать долю на рынке. Нас вряд ли устроит роль игрока номер два.
– А какая доля рынка сейчас у «Юлы»?
– Мы это не раскрываем.
ДНК для инвестиций
– За последние два года MRG в целом активизировалась. Запуски новых проектов у вас происходят регулярно. И это довольно заметный контраст с тем, что было пять лет до этого.
– В своем ДНК MRG – инвестиционный фонд. Но был период, когда мы несколько лет переваривали интеграцию «В контакте» – это была сложная сделка, и мы были сфокусированы на ней.
Теперь у нас, можно сказать, происходит возврат к истокам, к инвестиционному развитию. Холдинг станет группой операционно независимых бизнес-юнитов, их независимость в продуктовом плане будет только расти. Мы верим в самостоятельных управляющих таких юнитов, их предпринимательскую свободу. В интернете главный капитал – это люди, и традиционная управленческая бюрократия с ними не работает.
– У вас были неприятные истории с сотрудниками, которые, по их словам, в свободное от работы время запустили собственные проекты. MRG потом потребовала долю в этих проектах. Например, была история с приложением Prisma. Как это стимулирует сотрудников на предпринимательство и поиск новых идей?
– У нас сильнейший коллектив, много молодых амбициозных сотрудников. Мотивировать их нужно прежде всего интересными задачами и опционными программами.
– То есть ваша опционная программа распространяется не только на топ-менеджеров и менеджеров среднего звена?
– Мы не раскрываем детали этих программ.
– Какое-то время назад было объявлено о создании объединенной компании «МФ технологии». Что уже конкретно сделано в рамках СП после объявления?
– Один из примеров сотрудничества c Газпромбанком – платежная система VK Pay. Больше мне пока сообщить нечего.
Социальная напряженность
– Так получается, что из двух соцсетей группы «В контакте» привлекает основное медийное внимание, «Одноклассники» на ее фоне выглядят как бедные родственники.
– Все бы родственники были такими бедными...
– И тем не менее восстановите справедливость: расскажите, в чем «Одноклассники» лучше «В контакте»?
– «В контакте» – это больше про коммуникации, «Одноклассники» – про развлечения. У «Одноклассников» здорово развивается видеосервис. В целом же говорить, чем одна наша соцсеть лучше другой, некорректно.
– Главная проблема с соцсетями сейчас – уголовные дела против пользователей по ст. 282 Уголовного кодекса об экстремизме, о возбуждении ненависти и унижении достоинства человека либо группы лиц. Насколько склонны оскорбляться сами пользователи – как часто они жалуются друг на друга администраторам «В контакте» и «Одноклассников»? Становится ли таких жалоб больше на фоне появления новостей о все большем числе дел?
– Возможность пожаловаться на другого пользователя интегрирована в соцсетях очень давно. И пользователи охотно пользуются этой функцией – по поводу или без. Но я не вижу связи между жалобами самих пользователей и уголовными делами. Мы не видим всплеска обращений в службы поддержки или каких-либо других девиаций.
- Можно ли тогда объяснить резкий рост количества дел по ст. 282 закупками систем мониторинга соцсетей полицией в регионах? Тогда полицейским гораздо проще находить оскорбительные посты по ключевым словам, не надо пролистывать записи миллионов пользователей?
– Я не считаю возможным комментировать деятельность правоохранительных органов. Для нас проблема лежит в несовершенстве законодательства и в практике его применения, которая требует корректировки.
– Всегда ли вы раскрываете полиции запрошенные данные?
– Нет, довольно часто мы отказываем, поскольку запрос не соответствует законным процедурам.
– Что значит «не соответствует»?
– Когда запрос не соответствует процедурам, прописанным в российском законодательстве.
– Очевидно, что новости о таких делах негативно влияют на доверие пользователей ко «В контакте», на то, сколько информации они готовы дальше публиковать, сколько времени общаться с друзьями.
– Статистика не подтверждает каких-то провалов активности и оттока аудитории «В контакте». Но для нас это важный репутационный вопрос, вопрос защиты наших пользователей и самоощущения людей, которые работают в нашей компании.
– Как уголовные дела против пользователей сказываются на сотрудниках холдинга? Нам рассказывали, что сотрудники «В контакте» чуть ли не бунтовали. Как вы решали эту проблему?
– Истории про бунты явно преувеличены. Менеджмент уделяет много внимания общению с сотрудниками по этим и другим вопросам. Задача любого руководителя – донести своим сотрудникам то, почему, что и как мы делаем, открыто объяснить, что происходит. И лояльный сотрудник понимает большинство ситуаций, и ответы руководства его удовлетворяют.
Но я, конечно, вижу, что мы поздно среагировали на эту ситуацию. Наплыв историй про уголовные дела произошел очень резко. Вокруг интернет-компаний регулярно происходят скандалы, и мы не всегда успеваем быстро оценить риски.
– К вопросу о скандалах. Facebook, Twitter и Google уже больше года отбиваются от расследований о потенциальном вмешательстве российских спецслужб в американские выборы. Обращались ли к вам российские власти с аналогичной просьбой? Просили ли проверить возможные следы вмешательства иностранных спецслужб во внутреннюю политику нашей страны через «В контакте» и «Одноклассники»?
– Нет. Впервые слышу о такой идее.
– Долгое время ТВ было главным инструментом общения властей с избирателями. Последние годы традиционное телесмотрение стало сокращаться, особенно среди молодых людей, и, наоборот, аудитория соцсетей – быстро расти. Увеличивается ли политическое давление на интернет-компании?
– Я бы сказал по-другому. Интернет – достаточно новое явление в жизни государства и общества. И интернет-компании стали очень большими – капитализация Amazon и Apple уже превышает $ 1 трлн. Весь розничный рынок в США растет прежде всего за счет Amazon. Такого мощного бизнеса в истории человечества еще не было. Появлялись крупные нефтяные компании с огромными финансовыми ресурсами, но они не имели такого влияния на жизнь общества.
Перемены происходят настолько быстро, что общество, государство, сами интернет-компании не успевают их переосмысливать. Сейчас идет поиск баланса разных интересов. Это будет долгий и цикличный процесс методом проб и ошибок – с либерализацией и, наоборот, закручиванием гаек. Уверен, что в итоге мы баланс найдем – фундаментально интернет-компании приносят огромную пользу обществу, бизнесу и государству.
И важно, чтобы интернет-компании соблюдали локальные законы и привлекались как эксперты при появлении новых законодательных инициатив.
– Как российские власти переосмысляют роль интернет-компаний? Например, руководители телекомпаний регулярно собираются на совещания в администрации президента, где обсуждают текущую повестку. Есть ли у интернет-компаний такие же регулярные встречи с чиновниками?
– Наше основное взаимодействие с властями связано с анализом и обсуждением законодательных инициатив. Себя мы воспринимаем как интернет-платформу вне политики.
– Очевидно, что неформальные просьбы от властей к вам все же поступают. MRG помогала своими ресурсами с увеличением явки на последних президентских выборах. В пабликах «В контакте» распространялись ролики и тексты за пенсионную реформу. То есть в каких-то политических кампаниях вы участвуете.
– Мне кажется, что я уже дал исчерпывающий ответ о нашей работе с чиновниками.
От рекламы до подписки
– Раньше рекламные доходы интернет-компаний увеличивались прежде всего за счет быстрого роста аудитории рунета. Последние годы новых пользователей появляется все меньше и меньше. Как это сказывается на продажах интернет-рекламы?
– Помимо числа пользователей есть и показатель вовлеченности пользователей – как много времени люди проводят в интернете, сколько действий они совершают. Аудитория действительно уже не растет такими темпами, как прежде, проникновение интернета в России уже довольно высокое, но вовлеченность пользователей и проводимое в интернете время стабильно увеличиваются, особенно за счет мобильных устройств. Рынок уходит от простого предложения рекламодателям базового контакта с пользователем к инструментам, позволяющим быстро оценивать эффективность размещения. Условно, если прежде стоимость рекламной кампании рассчитывалась из числа просмотров, теперь рекламодатели все чаще платят за действие пользователя – переход на страницу рекламируемой услуги или товара, звонок в call-центр, регистрацию, покупку и т. д.
Еще одно заметное изменение на рекламном рынке – смешение форматов. Раньше рекламодатель выбирал между двумя основными форматами продвижения – контекстной рекламой, завязанной на содержание страницы или поисковый запрос, и баннером. Контекст отвечает интересам пользователя в данный конкретный момент, но это, скорее всего, небольшое объявление с текстом, зато баннер – гораздо более яркий, заметный формат с картинками и видео. Социальные сети позволили объединить преимущества обоих форматов – внутри ленты новостей можно размещать большие яркие баннеры в соответствии с интересами конкретного пользователя.
Наконец, как мы видим на развитых рынках, в частности в США, даже после того как размеры аудитории практически перестают расти, интернет-компании находят способы значительно увеличивать свои рекламные доходы.
– То есть рунет замедляться не собирается?
– У рынка есть большой потенциал дальнейшего роста. Интернет-реклама позволяет почти мгновенно оценивать окупаемость инвестиций в этот канал. И пока продвижение в сети будет приносить рекламодателям новых клиентов, они будут продолжать инвестировать в интернет.
Сами интернет-компании – один из главных драйверов роста рынка онлайн-рекламы. Интернет породил множество бизнесов, которые существуют только в этой среде, – от интернет-магазинов до онлайн-игр. Таких сервисов становится все больше, они в меньшей степени используют для продвижения традиционные медиа. Так что интернет раскручивает сам себя.
– Какая доля рекламных доходов MRG приходится на интернет-бизнес?
– Мы не раскрываем эту информацию.
– Представитель Danone в недавнем интервью на Sostav.ru фактически говорил, что российские интернет-компании еще недостаточно хорошо работают с данными пользователей по сравнению с тем же Facebook. Эта соцсеть дает гораздо больше тонких настроек для более эффективных кампаний. Что вы тут готовы делать?
– У американских компаний, безусловно, есть определенное преимущество по времени – их интернет-рынок развивался раньше и быстрее рунета, но этот технологический разрыв сокращается.
– Чем именно MRG как рекламная площадка отличается от «Яндекса» и Google?
– Главное отличие – различные возможности таргетирования, которые мы получаем за счет двух наших социальных сетей. У нас много данных, позволяющих повышать эффективность рекламы, а не угадывать пол, возраст или интересы на основе поисковых запросов. «Яндекс» и Google размещают рекламу прежде всего на основе анализа поисковых запросов пользователей. Можно сказать, что мы больше знаем о настоящем пользователя, его привычках, а поисковики – о его желаниях.
Второе важное отличие – мобильный трафик. Пользование интернетом все больше перемещается на мобильные устройства, и большинство сервисов MRG уже получает больше половины трафика с мобильных устройств. Ни у одной компании рунета нет столько возможностей по размещению рекламы на мобильных устройствах, как у нашего холдинга. Третье, как я уже говорил, – богатый формат размещения в ленте новостей в соцсетях.
– Какой охват по аудитории вы сейчас можете предоставить крупному рекламодателю?
– 94% пользователей рунета.
– Российские интернет-компании по примеру западных коллег начинают аккуратно экспериментировать с производством оригинального контента – сериалами и шоу. Есть ли такие планы у MRG?
– В России пока невозможно окупить производство оригинального качественного сериала только за счет показа в интернете. С другой стороны, пользователи и сообщества во «В контакте» и «Одноклассниках» сами экспериментируют с производством видеоконтента, а мы их в этом поддерживаем. Такие шоу собирают миллионные аудитории, но пока плохо монетизируются.
– «В контакте» в целом удалось решить проблему с претензиями глобальных музыкальных студий о пиратской музыке внутри соцсети. Вы подписали с ними соглашения и платите часть доходов со своих платных музыкальных сервисов. Но крупнейшие западные киностудии до сих пор со «В контакте» не работают и не приносят вам рекламные бюджеты на продвижение своих блокбастеров. Почему тут ситуация не меняется?
– Жаль слышать, если это так. Мы сейчас оперативно удаляем пиратские копии фильмов и сериалов по жалобам правообладателей. Мы активно развиваем digital fingerprint – технологию специальных меток, которые не позволяют изначально распространять нелегальные копии на наших ресурсах. Возможно, часть негативного восприятия – это вопрос привычки. Знаете, когда ложки нашлись, а осадочек остался. (После интервью представитель MRG сообщил, что у холдинга есть совместные проекты с западными киностудиями, но конкретных примеров не привел. – «Ведомости».)
– У вас уже есть конкретные планы по онлайн-кинотеатру?
– Нет, конкретных планов нет, мы продолжаем изучать вопрос.
– В России довольно долго бытовало устойчивое мнение, что наши люди за контент платить не будут. Поэтому большинство контентных сервисов запускалось по рекламной модели. Но недавно MRG сообщила, что уже 1,5 млн людей платят за ее музыкальный сервис Boom. Что вы сделали по-другому, если сравнить с той же «Яндекс.Музыкой»?
– Boom интегрирован в наши социальные сети – пользователи добавляют в сервис уже составленные прежде плейлисты и делятся музыкой с друзьями. Так что музыка для них уже не только личное переживание, а социальный опыт. Это полностью меняет дело.
– Ваша стратегия – создание полной экосистемы для пользователей, подписные сервисы – очевидная часть этой системы. Сколько потенциальных подписчиков на свои сервисы вы видите в России?
– Я не буду давать конкретный прогноз. Если это хороший сервис по доступной цене, на него подпишется очень много пользователей рунета.
– Один из главных сервисов Amazon – продажа книг, в том числе подписка на электронные книги. В России уже 20% продаж книг происходит в онлайне, но интернет-холдинги не выходят на этот рынок. Почему?
– Видимо, пока об этом не задумывались.
– Системы умного дома, голосового поиска, голосового управления устройствами сейчас очень горячие темы для Google и Amazon, технологии, которые сильно меняют весь интернет-бизнес. «Яндекс» делает первые шаги на этом рынке – продает собственную колонку, подключает через нее к системам охраны дома. Что MRG делает в этом направлении?
– Мы внимательно следим за происходящим, изучаем разные модели и проекты. Но ни о чем конкретном в этой области я пока рассказать не готов.
Главный читатель
– Вы управляете двумя крупнейшими соцсетями в России, но сами в них не слишком активны, по крайней мере публично.
– В любой социальной сети есть маленькая доля авторов и большая доля читателей. Я читаю. Это как в известном анекдоте про чукчу, только наоборот – я не писатель, я читатель. Мне так комфортнее.
– Рассказывают, что вы в целом предпочитаете подумать над проблемой в одиночестве, чем провести совещание и обсудить ее с коллегами.
– Нет, это не так. Я действительно много времени уделяю анализу и осмыслению того, что происходит вокруг, но стараюсь найти баланс. Бывают встречи и собеседники, которые экономят полгода активного исследования темы. Бывает и по-другому: люди только общаются, проводят встречи одну за одной и не замечают огромных изменений, которые происходят прямо под носом. В современном мире необходимо отдавать очень много времени на изучение трендов, на чтение новостей. В индустрии все больше компаний и людей, за которыми необходимо следить, новостной поток растет экспоненциально. Иногда важно уйти в поток с головой и посвятить месяцы анализу. По сути, целеполагание в бизнесе должно происходить из видения. А видение должно происходить в том числе на цифрах, на анализе, на работе конкурентов и их аналогов.
– Какие тренды сейчас в вашем фокусе?
– Очевидно – действия Amazon и Alibaba. Интересная история сейчас у Netflix. Всегда на радаре Facebook, но, кажется, история с соцсетями уже отыграна и расклад основных игроков очевиден. Больше всего слежу за Китаем – это очень влиятельная и самобытная интернет-экономика. Китайские интернет-компании сильно трансформируют привычки использования интернета во всем мире. Например, у новостного агрегатора Toutiao огромные показатели вовлеченности пользователей. Очень быстро растет локальный сервис по доставке еды Meituan-Dianping. И так далее.
– Уверяют, что вы трудоголик, приходите в офис рано утром, уходите поздно и от подчиненных требуете такой же отдачи.
– Не совсем так. Для меня действительно важна рабочая этика. То, как человек относится к своей работе, как он ей отдается, горит ли делом. Но я не замеряю, кто и когда приходит на работу, главное – результат, который приносит человек.
– Также рассказывают, что вы регулярно поторапливаете сотрудников, говорите, что многие вещи можно делать быстрее.
– Я действительно, считаю, что ситуация меняется стремительно, что конкуренты никогда не спят. Скорость и гибкость – это одни из тех ноу-хау, которые интернет принес в мир, управленческий мир и мир экономики. Команды в нашем холдинге мотивированы очень быстро действовать и реагировать.
– Вы уже много лет управляете интернет-активами, но широкая молва упорно считает, что карьерой вы прежде всего обязаны отцу – гендиректору ВГТРК Олегу Добродееву. Это вам мешает?
– Наши родственные отношения не сказываются на работе.
– Вся ваша карьера связана с активами Алишера Усманова и его партнеров. В этом больше случайности или вам нравится работать именно с этим акционером?
– Действительно, я очень уважаю Алишера Бурхановича. Это человек с уникальным интеллектом и знаниями, который мыслит на много шагов вперед. И всегда, когда есть возможность, я с ним советуюсь.
