Между Россией и Европой

В конце 2016 г. в Молдавии прошли президентские выборы, на которых победил лидер Партии социалистов Игорь Додон. 

Впервые в истории страны президента выбирали всеобщим голосованием – до этого глава государства избирался парламентом. Однако для небольшой страны с 3,5-миллионным населением эти выборы были значимы и по другой причине: смена президента ознаменовала резкий поворот во внешнеэкономической политике страны. После почти семилетнего периода господства партий «европейского выбора» к власти опять пришел пророссийский президент – его разногласия с собственным правительством по вопросам о налаживании отношений с Россией даже привели к тому, что на прошлой неделе посол Молдавии в Москве был отозван без объяснения причин. 
 
Плохая ассоциация

Политические сюжеты Молдавии во многом повторяют украинские. Как и на Украине, в Молдавии политики постоянно находятся перед выбором между Европейским союзом и Россией с ее евразийскими интеграционными проектами. Как и на Украине, местные националистические силы поддерживают ориентацию на Запад, но, пожалуй, идейное ожесточение в Молдавии еще сильнее, поскольку здесь радикальные прозападные политики часто требуют ликвидации молдавского государства путем объединения с соседней Румынией. 

В 2001–2009 гг. страной правила компартия во главе с президентом Владимиром Ворониным. Он считался пророссийским политиком, но фактически был вынужден маневрировать между разными группами давления, ведя переговоры и с Москвой, и с Брюсселем и регулярно отказываясь от собственных решений – например, о сближении с Приднестровьем через федерализацию, о введении преподавания русского языка в молдавоязычных школах, о придании русскому языку статуса государственного, о присоединении к Союзному государству России и Белоруссии и т.д. Россия пыталась давить на молдавское руководство, упирая на то, что является важнейшим рынком сбыта для местной сельхозпродукции (а экономика страны в основном аграрная). Когда Владимир Воронин слишком далеко заходил по пути европейской интеграции, Кремль отвечал экономическими санкциями: в 2005–2007 гг. Россия – прежде всего руками главного санитарного врача Геннадия Онищенко – заблокировала импорт молдавских вин и сельхозпродукции. Тогда же «Газпром» повысил цены на газ, а затем приостановил его поставки. 

Вынужденные маневры коммунистов не могли удовлетворить оппозицию, и реванш сторонники евроинтеграции взяли в 2009 г., когда истекал срок президентских полномочий Воронина. На выборах в апреле опять победили коммунисты, в стране начались беспорядки – «революция кирпичей», – были разгромлены здания парламента и президентский дворец, и на произошедших в том же году летом досрочных перевыборах победила антикоммунистическая коалиция, результатом правления которой стало подписание в 2014 г. соглашения об ассоциации с Европейским союзом. 

Однако популярность «европейского выбора» снизило отсутствие эффективных экономических реформ, коррупция, правительственные кризисы и засилье крупных бизнесменов во власти. Серым кардиналом страны стали называть бизнесмена и вице-спикера парламента Владимира (Влада) Плахотнюка – в прошлом председателя совета директоров одного из крупнейших банков. На повторных выборах 2009 г. наибольшего успеха добилась Либерально-демократическая партия, но ее лидер Влад Филат, занимавший пост премьер-министра в 2009–2013 гг., был признан виновным в соучастии в краже $1 млрд из банковской системы Молдавии и приговорен к девяти годам заключения. «Тот факт, что было несколько сменяющих друг друга правительств, называющих себя проевропейскими, отразился на потере популярности европейского вектора», – признал в 2016 г. посол ЕС в Молдавии Пиркка Тапиола. По данным социологов, доля сторонников евроинтеграции среди населения упала с 70% в 2009 г. до 39% в 2016-м.

Эмбарго и его последствия

Как и в случае с Украиной, Москва не могла стерпеть, что Молдавия движется в сторону евроассоциации, и в 2013–2014 гг. ответила очередным эмбарго на вино и сельхозпродукцию. С сентября 2014 г. Россия, ссылаясь на опасность реэкспорта товаров из санкционных стран, ввела пошлины на 19 видов товаров (продукты питания, включая мясо, пшеницу, сахар, овощи, а также алкогольные напитки и мебель). Доцент кафедры экономической теории Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова Александр Сигарев напоминает, что российский рынок для Молдавии играл значительную роль: около трети молдавского вина и более 70% фруктов поставлялось в Россию.

В результате эмбарго экспорт из Молдавии в Россию в 2014 г. сократился на треть, а в 2015-м – еще более чем на 43%, в общем за два года – с $630 до $240 млн. Общий объем молдавского экспорта за эти два года соответственно упал с $2,4 до $2 млрд – до уровня 2010 г. «Ограничения допуска молдавских товаров на российский рынок в 2013 г. могли рассматриваться как способ демонстрации Молдавии возможных негативных последствий в случае подписания соглашения об ассоциации с ЕС и попытка до некоторой степени ослабить позиции находившегося у власти альянса «За европейскую интеграцию» в преддверии парламентских выборов 2014 г., – объясняет ведущий научный сотрудник Института общественных наук РАНХиГС Сергей Беспалов. – А после того как в 2014 г. соглашение об ассоциации с ЕС все же было подписано, усиление ограничительных мер – прежде всего тарифных – со стороны РФ было неизбежно: позиция (вполне обоснованная) России всегда заключалась в том, что ни одна страна постсоветского пространства не может одновременно входить в две зоны свободной торговли. После заключения ассоциации с ЕС Россия перестала рассматривать Молдавию как полноправного участника зоны свободной торговли в рамках СНГ. В то же время не вытекавшие напрямую из ассоциации Молдавии с ЕС дополнительные меры по линии фитосанитарного контроля со стороны России, конечно, могут рассматриваться как дополнительный инструмент политического давления на молдавские власти».

Экспорт из Молдавии в ЕС в 2013–2015 гг вырос с $1,1 до $1,2 млрд, но общее падение компенсировать не смог. У страны возникли сложности с освоением выделенных Брюсселем экспортных квот. «Да, отгрузки в ЕС выросли, но их объемы не идут ни в какое сравнение с утраченным потенциалом российских потребителей», – говорит известный молдавский экономист Михаил Пойсик.

Проблема была в том, что со стороны ЕС также де-факто действовали ограничения, в частности, санитарного и фитосанитарного характера – молдавские товары часто просто не соответствовали фитосанитарным стандартам. Как заявил глава Союза ассоциаций сельхозпроизводителей Молдавии UniAgroProtect Александру Слусарь, за счет евроассоциации появилась возможность увеличить экспорт в ЕС, но сельское хозяйство страны оказалось неконкурентоспособно. «Мы занимались кражей миллиарда, компрометировали евроидею, но не поддерживали сельское хозяйство», – сказал он. 

Советник по вопросам торговли Делегации ЕС в Молдавии Василе Плэмэдялэ считает, что проекты и реформы, нацеленные на поддержку экспортных предприятий, внедряются слишком медленно: «Например, в санитарной и фитосанитарной сфере реформы не приносят ожидаемого эффекта, и многие из наших агропромышленных товаров до сих пор не могут попасть на европейский рынок. Молдавии нужны компетентные государственные органы, способные гарантировать, что продукция наших компаний может быть конкурентоспособной и соответствовать европейским стандартам качества». 

Социалисты вместо коммунистов

Тем временем в некогда правящей Коммунистической партии произошел кризис, на фоне которого бывший вице-премьер в правительстве Владимира Воронина Игорь Додон вышел из нее и возглавил ранее не особенно влиятельную Партию социалистов.

В качестве ее лидера он и смог победить на выборах в конце 2016 г., пользуясь затянувшимися экономическими проблемами страны.

Судя по биографии, Игоря Додона вполне можно считать экономистом-технократом. У него три высших образования (экономика, менеджмент, экономическое право), он доктор экономических наук, а до прихода в политику сделал карьеру на Молдавской фондовой бирже, где возглавлял департамент листинга и занимал другие руководящие должности. В правительстве Владимира Воронина он неизменно курировал вопросы экономики – в частности, был министром экономики и торговли. И в этом смысле он, наверное, лучше других понимает, как важно иметь надежный рынок сбыта.

Сразу же после выборов руководство страны вступило в переговоры с Москвой. Прошло первое за последние четыре года заседание российско-молдавской межправкомиссии по торгово-экономическому сотрудничеству, в результате которой был утвержден «План действий по развитию российско-молдавских торгово-экономических отношений на 2016–2017 гг.». Уже в нынешнем году состоялся визит нового президента в Россию – главы двух государств встретились впервые за восемь лет. 

Кроме допуска молдавских товаров на российский рынок, важнейшей темой двусторонних переговоров стали вопросы трудовой миграции. По официальным данным, в России работают 500 000 молдавских гастарбайтеров, по неофициальным – их численность доходит до 1 млн человек. При этом 50 000 граждан Молдавии не могут вернуться на работу в Россию – им запрещен въезд как нарушителям миграционного и другого законодательства. Почти половина молдаван, легально находящихся в России, не могут выехать на Родину, чтобы затем вернуться обратно, так как в свое время они нарушили миграционный режим. «Это значит, что 200 000 человек не видели своих родных по несколько лет», – говорил Игорь Додон, прося руководство Российской Федерации объявить полную амнистию по миграционным нарушениям. 

Мгновенного успеха миссия Додона пока не принесла, хотя вроде бы началось движение в нужном направлении. В разговоре с Путиным Додон несколько раз акцентировал внимание на том, что Молдавия готова отказаться от европейских перспектив ради развития сотрудничества с ЕврАзЭс. По итогам встречи с российским президентом Додон сделал заявление, что количество молдавских производителей, поставляющих собственную продукцию на российский рынок, в ближайшее время будет увеличено, в том числе и за счет винодельческих компаний. По поводу трудовых мигрантов, по выражению молдавского президента, «достигнута договоренность, что при несерьезных нарушениях будет рассмотрена возможность возврата этих людей в Россию».

Но что делать с Европой? В свое время Владимир Путин явно давал понять Николаю Тимофти, предшественнику Додона на президентском посту, что российское эмбарго введено потому, что Кишинев вел торговые переговоры с Европой, не проконсультировавшись с Россией. 

У нового лидера Молдавии пока нет достаточной поддержки в парламенте, чтобы просто отменить договор об евроассоциации. Новый президент выступил с довольно странной инициативой: провести трехсторонние переговоры между ЕС, Молдавией и Россией, чтобы урегулировать все разногласия. Кстати, некогда с идеей таких трехсторонних переговоров выступал свергнутый президент Украины Виктор Янукович. Но Европа не дала Додону действовать по формуле «и нашим, и вашим». В прессу попало высказывание анонимного представителя Еврокомиссии: «Реализация этих соглашений (о евроассоциации. – Прим. «Ко») является двусторонним вопросом отношений между Европейским союзом и Молдавией. Европейская комиссия не видит смысла во вступлении в трехсторонние переговоры». Как написала чешская газета Respekt, Молдавия превратилась в лабораторию, где меряются силой два политических гиганта – Евросоюз и Россия. 

Тонкость ситуации еще и в том, что проевропейские молдавские правительства достигли договоренности о получении на Западе финансирования. В 2017 г. кабинет Молдавии планирует получить около $0,5 млрд внешней помощи – это почти треть от общих доходов государственного бюджета на этот год. Большая часть средств поступит по линии Еврокомиссии, но, помимо безвозмездной помощи, правительство рассчитывает получить от МВФ, Всемирного банка, ЕС и Румынии около $400 млн в виде кредитов. И здесь Игорь Додон опять пытается провести тонкий маневр: не отказываться от внешнего финансирования, но изменить направление его использования, а также попытаться обсудить условия выделения кредитов. Прежде всего президент говорит, что хочет использовать кредиты на инфраструктурные проекты, а не на финансирование текущих расходов. Предшественники Додона подписали меморандум о сотрудничестве с МВФ, предполагающий повышение пенсионного возраста, рост тарифов и снижение субсидий сельскому хозяйству, что для президента-социалиста также абсолютно неприемлемо. 

Не рассердить Кремль

Молдавский президент находится в очень сложных условиях, поскольку Россия еще не пообещала ему ничего однозначно и бесповоротно. С допуском молдавских производителей на старый рынок могут возникнуть технические сложности. Как сказал вице-премьер РФ Дмитрий Рогозин (возглавляющий российско-молдавскую межправкомиссию с российской стороны), необходимо понимание страны происхождения товаров, которые поступают в Россию как молдавские товары. «А нам не дают пока таких очков, которые позволяют разглядеть – это вообще молдавская продукция или «белорусская лососина», – сказал он. Москва будет внимательно следить за поведением Кишинева. Александр Сигарев говорит, что, смягчая эмбарго, Россия будет пытаться достичь целей повышения качества ввозимой молдавской продукции, строгого контроля за реэкспортом через Молдавию на территорию России товаров из европейских стран, деактивации процесса экономического сближения Молдавии с Европейским союзом и восстановления стратегического взаимодействия Кишинева и Москвы.

Сергей Беспалов предсказывает, что возможно смягчение ограничительных мер в отношении Молдавии по линии фитосанитарного контроля, но полная их отмена крайне маловероятна: как известно, Москва требует от Кишинева полного соблюдения ранее заключенных соглашений о сертификации, метрологической аттестации, стандартизации и ветеринарии – это также входит в частичное противоречие с положениями соглашения Молдавии с ЕС. По мнению эксперта, Москва оказалась в затруднительном положении: ей хочется оказать Додону поддержку, но политический курс Молдавии определяет не президент, а правительство, формируемое парламентским большинством. Многое зависит от будущих парламентских выборов в Кишиневе.

Для возврата молдавских товаров на российские прилавки возможны и объективные препятствия. Как сказал директор Центра исследований федерального и регионального рынков алкоголя (ЦИФРРА) Вадим Дробиз, невзирая на достигнутые между Додоном и Путиным договоренности, едва ли молдавским виноделам удастся повторить успех 2005 г., на протяжении которого они поставили в Россию 200 млн л вина, а также порядка 50 млн л виноматериалов. Фактически молдаване тогда контролировали 25% российского рынка. В 2016 г. молдавские производители поставили в нашу страну 10 млн л вина. За это время на российском рынке произошли кардинальные изменения – нижний ценовой сегмент сегодня плотно оккупировала продукция российских виноделов. Следовательно, молдаванам придется столкнуться с жесткой конкуренцией, а таможенные пошлины на молдавское вино Путин Додону отменить не обещал. По оценке Вадима Дробиза, все, на что могут рассчитывать молдавские производители, так это на увеличение объема экспорта вина в Россию с 10 до 30 млн л.

Рассчитаться за газ

Параллельно всем и без того непростым сюжетам двусторонних отношений разворачивается конфликт между молдавскими властями и «Газпромом». Молдавия, так же, как Украина и Белоруссия, оказалась перед «Газпромом» в неоплатном долгу, превышающем $6,5 млрд. Нюанс в том, что хотя юридически этот долг висит на Кишиневе, его большая часть – $5,8 млрд – образовалась из-за практически бесплатных поставок газа Приднестровью. Долгое время в переговорах с «Газпромом» Молдавия пыталась «перевести» соответствующую сумму долга на Тирасполь, тем более, что по своим текущим счетам она платит добросовестно. Но руководство «Газпрома» не прошло на эту операцию, поскольку вероятность взыскать долги с Приднестровья небольшая. После провала этих переговоров Кишинев объявил об ответных репрессиях против «Газпрома», а именно о применении так называемого европейского Третьего энергопакета к зарегистрированной в Молдавии, но находящейся под контролем «Газпрома» компании «Молдовагаз». Директивы ЕС требуют, чтобы функции производства, транспортировки и сбыта газа выполняли разные компании. И Молдавия грозит соответствующим образом разделить активы «Молдовагаза» на несколько юридических лиц. Молдавия обещала разделить «Молдовагаз» еще в 2010 г., но дала отсрочку до 2020 г.,  однако нынешнее обострение газовых отношений может ускорить этот процесс. Параллельно Молдавия продолжит строительство газопровода Яссы–Унгены–Кишинев, который позволит иногда получать газ реэкспортом из Румынии и тем самым хотя бы немного уйти от полной энергетической зависимости от России. «Вероятно, что политика в данном случае играет определяющую роль, – полагает ведущий аналитик УК «Финам менеджмент» Дмитрий Баранов. – Намерение республики теснее сотрудничать с Европейским союзом рано или поздно привело бы к разделению компании, чтобы соответствовать принятым в ЕС документам».

Заместитель генерального директора по газовым проблемам Фонда национальной энергетической безопасности Алексей Гривач предсказывает, что «Газпром» вполне может потребовать от Кишинева немедленного погашения долга, который, даже без учета Приднестровья, превышает $0,5 млрд. «Но, – говорит эксперт, – я не исключаю, что громкие заявления – это так называемые словесные интервенции перед очередным раундом переговоров, попытка усилить свои позиции по урегулированию долгов».

Есть вероятность, что «Газпром» и Молдавия будут выяснять отношения в международных судах. Управляющий партнер группы юридических и аудиторских компаний «СБП» Ольга Пономарева предполагает, что, возможно, «Газпром» будет вынужден продать свою долю в молдавском поставщике газа, как это произошло в сходной ситуации с Литвой: там «Газпром» не смог воспрепятствовать исполнению требований Третьего энергопакета Евросоюза. Правда, Молдавия не входит в Евросоюз и не обязана выполнять европейские требования, а возможностей у газового монополиста надавить на Молдавию больше, чем в случае с прибалтийской страной. «А вот в ситуации с оспариванием реструктуризации «Молдовагаза» шансы «Газпрома» сегодня не так высоки – политическая конъюнктура не позволить выиграть ему такой суд», – считает Ольга Пономарева. 

Будут ли результаты российского давления на Молдавию устойчивы? Как сказал Збигнев Бжезинский, мир вступил в «постгегемонную» эру, где «любая страна лишена возможности навязывать свою волю другим всерьез и надолго». На запад от России есть три государства, которые от нее действительно экономически очень сильно зависят, – Белоруссия, Украина и Молдавия. Играя на доступе к российскому рынку, Кремль может наносить – и иногда действительно наносит – серьезный ущерб их экономике. Все три государства имеют перед Россией неоплатные долги за газ. Но может ли Кремль ими управлять? Нет. Он может снижать темпы их экономического роста, дезорганизовывать их политическую жизнь, заставляя местных политиков обзывать друг друга российскими агентами и способствуя ускорению чередования пророссийских и проевропейских правящих коалиций. Но навеки привязать эти страны к себе Москва не может.