«Он не киллер, он — фермер»

Признаюсь, эта женщина произвела на меня странное впечатление: чем-то она напоминает жену декабриста, чем-то Бонни Паркер, верную спутницу Клайда Бэрроу. С виду обычная — пройдешь мимо по улице и не подумаешь, что она 11 лет прожила с человеком, которого Интерпол разыскивал как самого свирепого и жестокого преступника постсоветского пространства. Речь о 45-летнем уроженце Литвы Ромасе Замольскисе, которого опытные свердловские сыщики смогли взять только со второй попытки в конце лета 2014 года, — и то нашпиговав предварительно пулями. Зовут супругу Замольскиса Светлана Мякотина. Сейчас она воспитывает двух рожденных от арестованного мужчины детей и пытается всему миру доказать, что он не тот, кем его окрестили силовики. Если бы не «лихие 90-е», её любимый мужчина, как оказалось, был бы уже легендой вооруженных сил Литвы или России.
 
— Светлана Александровна, расскажите сначала немного о себе.
 
— Мне 45 лет, я сама родом из Новоуральска. Образование у меня среднее, музыкальное. Первый брак был неудачный, но с первым мужем у меня хорошие отношения. До знакомства с Ромасом жила в Екатеринбурге, работала секретарем.
 
— Как вы познакомились с Ромасом Замольскисом?
 
— В 2003 году, был август. Познакомились мы на День города Екатеринбурга на озере Шарташ. Мои друзья отдыхали там. Все пары у нас были семейные, я одна была в разводе. У одного из друзей была сестра со своим молодым человеком, а этот друг пригласил еще Габика, так мне тогда представили Замольскиса. Он тоже был холост, так и познакомились. Высокий, красивый — что еще надо для девушки?
 
— Насколько я понимаю, он носил тогда другую фамилию.
 
— Я его знала как Болтачева, паспорт был на эту фамилию. Он с ним ездил в поездах, даже ходил на суд по этому паспорту, оформлялись договора на имя Болтачева. Сомнений, что это кто-то другой, не было. Сейчас пишут в СМИ: мол, приехал в Россию и взял кличку Габик, мне это смешно. Это его имя, сокращение от Габтельно, равносильно как «Вова» или «Вовчик». Полным именем мы никогда не пользовались, все знали его как Габика.
 
— Он что-то рассказывал вам о своем прошлом?
 
— Я знала, что он из детского дома, поэтому и родственников на тот период у него не было, кроме нас. Много вопросов я ему не задавала. Он сам всегда говорил: «Человека всегда опознаешь по его поступкам, а не по словам». Что я могу сказать… он зарекомендовал себя только с положительной страны. Так получилось, что на сегодняшний день вообще непонятно, Замольскис он или нет.
 
— Как это так?
 
— Все экспертизы, которые делались нашими силовиками, не сопоставимы с описаниями Замольскиса. На сегодняшний день имеется ксерокопия паспорта, которую выслала Литва (показывает документ). Якобы он его получал, когда ему было 26 лет, а фотография туда вклеена 16-летнего ребенка. Как это может быть? Он говорит, что такого паспорта не получал, документы получал в 16 лет, это было в 1986 году. На сегодняшний день тот просроченный паспорт даже ЗАГС не принимает. Мы, кстати, подали туда заявление [о регистрации брака], но ЗАГС считает этот паспорт недействительным. Наши же следственные органы этот паспорт вполне устраивает.

— Что за история с отказом Замольскиса от литовского гражданства?
 
— Он не от гражданства отказывался — журналисты все не так поняли. Он спрашивал [у властей Литвы], когда он получал это гражданство. Лишить гражданства они его не могут, так как он обвиняется там в преступлениях.
 
— Откуда вы вообще узнали, что этого человека зовут Ромас Замольскис?
 
— В 2013 году, после первого задержания, от силовиков.
 
— Но его же тогда не сумели задержать…
 
— Да, мы жили после этого в Челябинске…
 
— Он как-то попытался вам все объяснить?
 
— Сказал коротко: «Света, я тебе все потом объясню, и ты со временем сама поймёшь». Потом уже, после того, как его задержали в 2014 году, он уже в письмах из ИК-2 мне начал рассказывать. Писал, что ни в какие группировки никогда не входил, а всегда был борцом за правду. С шести лет пошел в школу. Пишет: «Мне было все интересно, хотел знать, откуда что пошло». Детей тогда брали с семи лет, а он к этому времени уже умел читать и писать. Но когда он пришел в первый класс, то понял, что дети ни читать, ни писать не умеют. Ему даже учителя приносили учебники за второй, третий классы. Всегда был на виду. А безбашенность откуда пошла… Говорит, когда улица на улицу дрались, мог встать между всеми и остановить. Говорит, что был за мир во всем мире и готовился стать лучшим военным СССР. Он занимался спортом, ходил во всевозможные кружки, поэтому все умел.

— В армии он ведь не служил?
 
— Говорит, когда достиг 18-летия, его обвинили в небывалом. Я так и не поняла из письма, но знаю, что его в первый раз тогда признали невменяемым. Там был какой-то случай с кражей, и кто-то закричал на улице, что это он. Его тогда избили до полусмерти, и чтобы правоохранительные органы не завели уголовного дела, его обвинили в том, что он психически больной.
 
— С подачи силовиков вашего мужа в СМИ именуют не иначе как самым жестоким преступником постсоветского пространства, его также причисляют к каунасской преступной группировке литовского «вора в законе» Генрикаса Дактараса, или Гените. Мол, на нем только в Литве восемь убийств, из которых семь — полицейские.
 
— Вы лучше посмотрите, что они в Литве делали с ним, предъявляя преступления, не давали защищать себя! Они не слушали его, признавая невменяемым, психическим, шизофреником, помещая в психушки, где применяются все виды лечения, что можно выйти оттуда растением. А он не сломался! Я считаю, что это дело рук местной мафии и властей. Так случилось, что от рук Замольскиса пострадал брат лидера Дактарасов, и после этого было сделано все возможное, чтоб жизнь этого человека стала невыносимой. Это такая месть, понимаете?
 
— По его версии, что было на самом деле?
 
— Был Новый год, и они отмечали его в компании в какой-то квартире. К ним начали долбиться в двери, как раз кто-то из группировки Дактарасов. Тогда железных дверей не было, они эту картонку быстро выломали, и началась драка. Пришли они не с пустыми руками, начали кровью заливаться. Муж тоже участвовал. Случилось, что в драке уронили брата лидера этих Дактарасов. Когда приехала полиция, все свесили на мужа, как будто он нападал, а друзья против него свидетельствовали. Тогда время такое было, мафия круче президентов была… ездили на машинах с флажками. На сегодняшний день этого брата уже нет в живых, и друзья Замольскиса готовы показать, что на самом деле было. Как он мог входить в эту группировку? Бред и только. Я даже у них читала в литовских газетах, что Замольскиса при задержании можно живым не брать. Видимо, не хотят что-то слышать от него живого. Хотя преступники — те, кто отдавал приказ стрелять при встрече моего мужа. Считаю, что полицейские, выбрав такую профессию, должны грамотно себя вести, правомерно. А так получается, что это наёмники. Более того, все эти годы, пока Замольскис жил в России, в Литве с ним связывали все новые и новые происходящие преступления. Как это так?
 
— Здесь, на Урале, где вы жили все это время?
 
— Так получилось, что, когда мы познакомились, моя мама пошла на пенсию. На заводе ей выдали квартальные деньги, плюс у меня были деньги от проданной комнаты в маленьком городе, доставшейся по наследству. В общем, мы приобрели комнату 12 кв. метров в 3-комнатной квартире на окраине Екатеринбурга. Там и жили, сделали ремонт, Замольскис сам встроенную мебель сделал оригинально. Все соседи его уважали. Потом эту комнату мы выгодно продали. На эти деньги через агентство недвижимости приобрели более просторную комнату в 20 кв. метров, уже в центре Екатеринбурга на улице Мичурина. Но нам не повезло — как только сделали ремонт, появились наследники первой очереди (комнату нам продала вступившая в наследство родственница). Мы судились, два года жизни на это потеряли. Приходилось даже ездить в Москву, в генпрокуратуру РФ обращаться. Суды выиграли.
 
Комнату мы продали, на эти деньги в Москве купили прицеп-дачу, домик на колесах, в котором прожили первый год в фермерском хозяйстве.
 
— Насколько я понимаю, это где-то в Челябинской области, где пытались в первый раз задержать вашего мужа?
 
— Да, в Каслинском районе — поселок Алаки.
 
— У вас там большое хозяйство было?
 
— Большое, 20 гектаров земли. Правда, потом всего восемь осталось, пришлось по кусочку отщипывать Россельхозбанку за кредиты. А первоначально мы купили запущенный дом, благо стоил он недорого — 30 тыс. рублей. Дом своими силами муж привел в порядок: всё убрал, всё почистил, всё переделал. Мы, можно сказать, только там и начали нормально жить. В дальнейшем этот дом превратился в сказочное, уютное жилье. На участке муж даже небольшой бассейн сделал, росли ягоды, цветы, деревья. Потом под призывом президента Дмитрия Медведева «нужно поднимать наши российские земли, чтоб они снова начали работать» решили заняться сельскохозяйственным бизнесом. Тогда уже говорили о здоровой пище и экологически чистых продуктов. Продали дом за 1 млн рублей, купили несколько земельных участков у соседей и создали свое фермерское хозяйство. Потом у нас там даже свой фермерский поселок появился. Нас поддержали несколько семей из Екатеринбурга, одни даже из Германии приехали.
 
— Жили своим хозяйством, получается.
 
— Сначала жили на средства, которые получали от сделанных им ремонтов квартир. Кроме того, муж подрабатывал в фирме ритуальных услуг — устанавливал памятники, по юридической части людям помогал — бумаги писал. Пахал и косил траву на тракторе в огородах, на полях, помогал другим фермерам с посадками и сбором урожая, чистил дороги от снега Я принимала заказы на портреты из камня, таксовала. Сейчас, может, многие вспомнят меня, тогда (в 2005-2006 годах) немного девушек таксовало на красном Hyundai Sonata с желтыми дисками.
 
— В начале разговора вы сказали, что по образованию музыкант, потом работали секретарем. Вроде бы сельское хозяйство и ваша прежняя жизнь далеки друг от друга.
 
— Сначала было очень тяжело. На целине ведь хозяйство создавали, детки были совсем маленькие, электричества не было первые четыре года, а морозы стояли порой до 45 градусов. Но мы выжили, и выжила скотина, которую мы держали. Сейчас, после задержания Замольскиса, все стремительно идет прахом. В 2014 году я всю картошку под зиму пустила, даже не убирала с полей — не до того было. Вот вы пишете, что Замольскис киллер — он не киллер, он фермер.

— Чем вы теперь живете?
 
— Тем, что выручу от продажи оставшейся техники.
 
— А чем увлекался ваш муж? Ну, не знаю, какие книги любил читать?
 
— Я своего мужа считаю суперчеловеком. Дай бог каждому хотя бы половину его ума, порядочности, справедливости, честности, воли, силы, умения, терпения, мудрости. Он лучший папа, брат, друг, которого каждый бы хотел иметь. Я прожила с ним более 10 лет, и я желала бы каждой женщине иметь такого мужа. Ох, как мало их таких осталось на Земле. Таких, которые, несмотря на все такие жесткие обвинения и преследования, остаются людьми и выживают в этом мире. Чем увлекался? Увлечений конкретных я не замечала, мы жили в вечной работе: дети маленькие, хозяйство, строительство. Но он всегда был за порядок, за мир, ну, и чтоб люди людьми оставались. Что-то постоянно изобретал. Правда, средств, чтобы внедрить эти изобретения, не нашли. Но он общался с учеными, ходил в патентные организации, мы обращались за помощью даже в посольства Японии, Китая и США.
 
— Как происходило его задержание?
 
— В первый раз это было в 2013 году. Все происходило как в кино. А может, и круче, я потом смотрела кино «Кремень» и думала: сколько совпадений. Сперва ведь по ошибке задержали нашего знакомого из соседнего селения. Была засада, следили за их семьей неделю, а у них трое детей, все до семи лет возрастом, потом решили брать с группой СОБРа. Все происходило, когда семья вышла из машины: подъехали люди в масках и стали запинывать при детях нашего знакомого. Жена начала кричать, сигналить в машине, съехались все, кто жил там. Потом мужика загрузили в машину и уехали в неизвестном направлении. Только в Екатеринбурге, выяснив, что это не Замольскис, его отпустили. Ему еще наши фото показали, и он сказал, где мы живем. К нам приехали утром, устроив засаду. Как потом рассказал этот наш знакомый, они сначала даже к дому нашему боялись подъехать - во-первых, строения наши не понравились, во-вторых, легенды пугали.
 
— Насколько я знаю, задержание проводил отдел по борьбе с оргпреступностью ГУ МВД РФ по Свердловской области и ваш муж, раскидав оперативников, скрылся в лесу.
 
— Мой муж, ничего не подозревая, ходил по участку и грузил в машину «Ока» мусор, чтоб вывезти на мусорку рядом с деревней. Сначала я услышала, как залаяли собаки, вдалеке увидела людей в черной одежде. Я позвонила соседу и попросила посмотреть, кто ходит, он сказал — охотники. Тогда я бросилась к ним на велосипеде, сказала, что охотиться здесь нельзя. Они, как в кино, — все в черном, с автоматами. На меня никакого внимания не обратили, продолжили двигаться, не останавливаясь. Я за ними, опять все повторяю. Тогда они в ответ: «У нас учения, лучше скажи, где твой муж»? Позвонила участковому, он сказал, что об учениях не слышал. В это время мимо по дороге проехал синий микроавтобус этих людей в черном. Я взяла нашу машину — и за ними. В лесу на дороге увидела нашу бочку от мусора пустую. И тогда поняла, что что-то не так. Вернулась домой, там эти люди в черном. В дом меня не пустили, вели себя вызывающе, кто-то открывал пакеты с продуктами, бумагу и банки бросали на землю, на мои замечания отвечали грубо. Потом руки крутили, когда забирали телефон, чтоб я ничего не записывала, и оружие на меня наставляли. Было действительно страшно, казалось, что происходит как с фермерами в Кущевке, где всю семью убили.
 
— Судя по официальным сообщениям, у вас в доме нашли тогда целый арсенал оружия.
 
— Знаете, что удивило? Когда стали приносить оружие и записывать в протокол, то говорили, что еще из оружия должно быть. Говорили между собой: «Сейчас еще вот это найдите, и тогда всё». Такое впечатление, что люди четко знали, что и в каком количестве есть. Документы, которые смотрели, бросали на пол и топтали. Детям один вообще сказал: «Мы вашего батю всё равно пристрелим». Моя мама им даже замечание сделала. Понятыми почему-то пригласили местных алкоголиков. Потом привезли двух собак, брали обувь мужа, чтоб собаки след взяли. В дальнейшем была засада около месяца вокруг леса. Стояла машина с локаторами, такими тарелками большими, бегали по лесу люди в костюмах пятнистых и в одеждах, как лешие в сказках. Уже потом сосед, которого сперва задерживали, рассказал мне, что у них паника была, когда они не могли мужа найти. Начали ездить, искать по дорогам, деревням, но нигде не было. Расстроились, и тут водитель их автомобиля, глядя в боковое зеркало, говорит: «Он едет за нами». В это время он их уже обогнал и свернул в нашу сторону. Они ему махнули рукой, мол, остановись. Муж остановился, думал, что хотят спросить, как проехать на озеро, так бывает. Тут выбежали люди в масках, окружили мужа со всех сторон. Я снова повторюсь, он вывозил мусор. Был одет в шорты, сланцы, и больше ничего при нем не было. Даже нож, который он всегда носил с собой, был дома. Как муж умудрился уехать, когда его со всех сторон окружили, прямо скажу — не знаю. Наши силовики меня даже расспрашивали, откуда у него столько умения и навыков. Они все считали, что он сотрудник зарубежных спецслужб. Наверное, месяца четыре его «пробивали» по всем каналам и успокоились только тогда, когда выяснили, что никакого отношения к спецслужбам он не имеет.
 
— Что происходило потом?
 
— Мы жили в Челябинске.
 
— Как происходило второе задержание?
 
— Это было в августе 2014 года. Мы за неделю до этого купили машину в Екатеринбурге, и ее нужно было поставить на учет в ГИБДД, также я должна была заключить договор с соседом нашего фермерского поселка о продаже его собственности, ну и потом купить обувь мужу — у него 48 размер (есть версия, что именно благодаря уникальной обуви оперативники и вышли на Замольскиса — прим. ред.). Муж в этот день ехать в Екатеринбург не хотел, он болел, но я его уговорила, так как ехать далеко. Так и поехали — я, младший ребенок и муж. Машину мы поставили на учёт, потом я созвонилась с соседом и встретились, заключили договор у «Дирижабля». Мне уже тогда муж сказал, что что-то происходит, что нужно уехать оттуда быстрее, у него интуиция работает хорошо. Но мы поехали в магазин «Большие люди» возле «Атриум Палас отеля» за обувью, мужу ничего не понравилось, и я предложила купить с рук по объявлению. Зашли на Avito, нашли объявление на Уралмаше. Приехали, но размер оказался маленьким. Когда вышли из подъезда, муж снова мне сказал: «Я к машине не пойду, какая-то хрень происходит». Я не видела ничего особенного и настояла на своем. Даже не успели сесть в машину, как подъехал минивэн со стороны мужа и начали выбегать люди в масках, как тогда в лесу. Казалось, что машина их была резиновая, люди все выбегали и выбегали из нее. Муж только успел на меня посмотреть и побежал за угол дома. Там место людное, остановка, люди стали мгновенно все на телефоны снимать. Ему просто не посмели пулю в голову пустить, а так бы, наверное, застрелили.
 
— Официально сообщалось, что ваш муж выхватил тесак и кинулся на бойца СОБРа, поэтому пришлось стрелять ему по ногам.
 
— На самом деле у мужа была только барсетка. А ранения… вот (достает официальную справку с печатями), читайте: огнестрельное ранение левого бедра, огнестрельное ранение правого предплечья, огнестрельное ранение нижней трети правой голени. Всего ранений огнестрельных было шесть (в бумаге только три), и еще ему пальцы оторвали, пришивали их потом.
 
— Это все происходило на ваших глазах?
 
— Нет, за углом.
 
— Что было дальше?
 
— Потом подъехали еще машины, из которых вышли те самые люди, которые были в 2013 году при задержании. Это нужно было видеть, как они прыгали от радости, обнимали друг друга, только салюта не хватало к этому празднику. Они Замольскиса между собой даже называли «терминатором» и боялись его даже в переломанном состоянии. На больничной койке в изоляторе его, невзирая на раны, держали привязанным к койке. У него даже пролежни пошли. Помните, когда сотрудники ФСБ приняли [бывшего замначальника исправительной колонии №2 Екатеринбурга Михаила] Белоусова в апреле?
 
— Помню.
 
— Тогда в колонии ходило много людей из ФСБ, и все боялись, что они до Замольскиса дойдут. Так вот, когда там работало ФСБ, его отвязывали, а потом снова привязывали. А потом 18 апреля его вообще в Москву этапом отправили. Первый раз его поставили на костыли, хотя он и стоять-то не мог, теплых вещей не дали, отправили в одной футболке, температура была минус восемь градусов. Он мне потом из Москвы написал письмо: представляешь, говорит, отправили на верную смерть. Ему на пересылке в Кирове только дали куртку кто-то из конвоиров, сжалились. В Москве у него еще [повреждённая при задержании] нога ко всему развалилась, он ходить не может, а ему трость выписали. У него единственная там цель была — чтобы профессора его вменяемым признали.
 
— Подождите, его в Москве спрятать хотели или на экспертизу отправили?
 
— В институт имени Сербского. Там его признали здоровым и определили, что все его диагнозы — это врачебная ошибка. Он даже написал мне: «Поздравляю дорогая, спустя 27 лет меня признали вменяемым, и на детей эта “наследственность” никак не отражается».
 
— Сейчас он в Москве?
 
— 4 июня вернули в СИЗО Екатеринбурга.
 
— Вам знакомы такие люди, как Михаил Клок и Валерий Поваров — сейчас они проходят по одному с вашим мужем делу?
 
— С Поваровым меня познакомил Габик, в то время муж  работал в его охранном предприятии «Гюрза». Клока и [Сергея] Горшунова я знала еще до него. По молодости ходила на дискотеки, где все эти люди были. Тогда все тусовки проходили в «Космосе» (имеет в виду дискотеку «Эльдорадо») и КОСКе (дискотека «Карабас»), это все наше поколение 90-х.
 
— Вы знаете, в чем обвиняют вашего мужа?
 
— На сегодняшний день ему умышленно увеличивают тяжесть статей. Вот по [Александру] Касьянову, например, до 2008 года была статья 213 [УК РФ «Хулиганство»], потом вдруг переквалифицируется в 105-ю — покушение на убийство (речь идет о событиях июля 2004 года: ночью под окном квартиры бизнесмена Касьянова, конфликтовавшего с владельцем «Уралтрансбанка» Валерием Заводовым, взорвалась противопехотная мина; сам Касьянов отделался испугом, его жену госпитализировали с множественными осколочными ранениями ног и спины — прим. ред.). Замольскис прямо говорит, что никакого покушения не было. Они все продумали так, чтобы никто не пострадал, чтобы было минимум убытков (мину спускали вниз к окнам на веревке, но, по версии следствия, чуть ошиблись с длиной шнура и взрыв в основном пришелся в стену — прим. ред.). Просто нужно было сделать так, чтобы этот Касьянов никуда не полетел (планировалось его выступление в суде по имущественному спору с Заводовым — прим. ред.). Взрыв делался в ночное время на маленькое окошко, люди в это время спят, и никого в это время не должно было быть. Замольскис объясняет, что все разумные и адекватные люди, если бы они хотели кого-то убить, то убили бы другим способом. Зачем надо было столько премудростей делать, чтобы никто не пострадал?
 
— Зачем ему вообще понадобилось взрывать эту мину под окнами?
 
— Клок тогда угрожал Замольскису, что он от них ушел. Он, когда сюда приехал, был бомжом из Литвы. Клок ему сделал документы, полгода содержал, снимал квартиры, но работы не давал. А когда Замольскис, познакомившись со мной, захотел уйти от него, тот обязал его рассчитаться.
 
— То есть взрыв мины — это был расчет по долгам?
 
— Да.

— А эпизод с покушением на Виталия Кочеткова?
 
— В первый раз такое слышу, это все надуманно. Так же, как и с Обуховым (Иван Обухов, представитель предпринимательницы Татьяны Русиной, контролирующей сейчас овощебазу №4 в Екатеринбурге — прим. ред.). Появилась информация, что мы в Екатеринбург в 2014 году приехали, когда нас задерживали, убивать какого-то Обухова с овощебазы. Это же абсолютно не так!
 
— То есть Замольскис обвиняется только в покушении на Касьянова?
 
— Есть еще кража.
 
— Что это за эпизод?
 
— У него же был здесь поддельный паспорт, и люди, которые ему сделали его…
 
— Клок?
 
— Да, он был главный. Так вот, они сказали ему, что надо взять на себя кражу какую-то. Его осудили на два года условно за это в Кировском районном суде [Екатеринбурга]. С этими «условно» мы и жили. А недавно был снова суд. Прокуратура заявила, что дело в отношении Болтачева надо отменить и отправить на новое расследование в отношении Замольскиса. Хотя сейчас уже он им и не нужен. Под пытками на пятый или шестой раз они взяли с него те показания, что хотели. Он после этого говорил, что они реально безумцы, фашисты настоящие.

P.S.: Вот уже который месяц моя собеседница занимается написанием писем высокопоставленным адресатам. Среди них президент РФ Владимир Путин, глава кабмина Дмитрий Медведев, генпрокурор РФ Юрий Чайка. В каждом обращении женщина скрупулёзно расписывает все страдания, которые, по ее данным, испытывает Замольскис в заключении. В каждом она просит провести тщательное расследование и привлечь к ответственности «истязателей» ее мужа. Одно из ее писем заканчивается так: «Мы помощники для власти и России, а не враги, чтоб нас держать в заключении. Давайте жить дружно и не уничтожать себе подобных, и приносить пользу как в добрые советские времена, когда мы были вместе друг за друга и могли даже горы свернуть и пятилетку за год сделать».
 
Как ранее сообщалось, в Литве Замольскис находился в розыске с 1993 года. Известно, что в 1994 году он вместе с подельниками при нападении на Сельскохозяйственный банк в Вильнюсе расстрелял трех инкассаторов и трех полицейских. В 2001 году Замольскис вместе со своим приятелем Виргиниюсом Савицкисом возле супермаркета «Maxima baz» совершили нападение на инкассаторов Литовского сельскохозяйственного банка. Один из них был ранен. Осенью 2002 года преступники вновь ввязались в перестрелку с полицией, Замольскис бежал за рубеж. К этому времени на его счету было восемь трупов, из которых семь — полицейские Литвы. Замольскиса при задержании разрешалось даже не пытаться брать живым.
 
Далее, по версии российских правоохранителей, он осел в Калининградской области. Вошел в группировку выходца с Урала Юрия Елпанова, которая занималась ограблениями инкассаторов. Но очень быстро Елпанову и Замольскису пришлось покинуть этот регион, скрываясь от следствия. Оба перебрались на Урал, где долгое время жили по поддельным документам. Свой преступный промысел Замольскис не бросил и здесь, войдя в группировку Михаила Клока.
 
В Свердловской области Замольскису-Болтачеву инкриминируются:
 
- пункт «а» части 3 статьи 162 УК РФ «Разбой, совершенный организованной группой, связанный с проникновением в помещение», речь идет о хищении часов из салона «Студия времени» на ул. Малышева в Екатеринбурге,
 
- пункты «а, б» части 3 статьи 161 УК РФ «Грабеж, совершенный организованной группой в особо крупном размере», речь идет об ограблении коттеджа в поселке Таватуй Свердловской области,
 
- пункт «а» части 3 статьи 158 УК РФ «Кража связанная с незаконным проникновением в жилище», речь идет об ограблении квартиры на улице Победы, откуда было похищен набор документов, ключи от автомобиля и 1500 рублей,
 
- пункт «а, б» части 4 статьи 162 УК РФ «Разбой, совершенный группой лиц с причинением особо крупного ущерба», речь идет о хищении грузовиков со стройплощадки на ул. Авиационной в Екатеринбурге.
 
- часть 3 статьи 30 применительно к пункту «е» части 2 статьи 105 УК РФ («Покушение на убийство, совершенное общеопасным способом») и часть 1 статьи 222 УК РФ («Незаконное хранение оружие и боеприпасов»), речь идет о двух покушениях: одно — на бизнесмена Александра Касьянова второе — на бизнесмена Виталия Кочеткова.
 
При обыске в 2013 году его дома в селе Алаки изъяли внушительный арсенал оружия: автомат АКС-74 с лазерным прицелом, винтовку СВД, 600 патронов к автомату и пулемету Калашникова (ПК), пистолет ТТ, револьвер, карабин Blaser, радиоуправляемую мину, 20 взрывателей, тротиловую шашку.
 
За глаза Замольскиса называли штатным киллером уральской ОПГ. В частных беседах глава УБОП свердловского полицейского главка Константин Строганов не раз отмечал, что Замольскис в случае задержания не планировал сдаваться живым. Он постоянно носил с собой нож, а также гранату. Ее чека была пришита к одежде таким образом, что при попытке досмотреть Замольскиса должен был произойти подрыв снаряда. К счастью, в августе 2014 года при задерживаемом этой конструкции не было.
 
«Родственник задержанного, как и любой другой гражданин России, безусловно, имеет право высказывать свою точку зрения. Все-так мы живем в демократической стране. Тем не менее, рекомендовал бы воздерживаться от скоропалительных выводов по этой резонансной и криминальной истории. От лица свердловской полиции советую дождаться приговора суда и тогда уже обсудить поднятый вопрос кто в этой ситуации голубь мира, а кто киллер. Что касается претензий на действия сотрудников полиции, то хочу подчеркнуть, что любой человек имеет право обжаловать их в установленном законом порядке в надзорных органах (по информации Znak.com официальных жалоб на действия сотрудников УБОПа и СОБРа не поступало — прим.ред.)»,— отметил пресс-секретарь ГУ МВД РФ по Свердловской области Валерий Горелых.
 
Пресс-секретарь ГУ ФСИН РФ по Свердловской области Александр Левченко также добавил: «Сам арестованный никаких жалоб на условия своего содержания в учреждениях ФСИН не подавал. По тем обращениям, которые поступили от данной гражданки, ведется тщательная проверка. Предварительно могу сказать, что часть фактов уже проверена, подтверждения изложенному в жалобах не найдено. В частности, не соответствует действительности описываемое гражданкой действие по пересылке арестованного в одной футболке. Данный эпизод проверялся прокуратурой — дело обстояло не так. Кроме того, не соответствует действительности и информация о его долговременном пребывании, цитирую “привязанным к постели”. Могу добавить, что данному арестованному предлагалось лечение в стационаре, однако он от него отказался».