Савченко в Белгороде творил, что хотел

ОТ РЕДАКЦИИ
 
«Новая газета» продолжает рассказывать историю 27-летнего правления Белгородской областью последнего ельцинского губернатора Евгения Савченко. Он ушел в отставку 17 сентября и при уходе удостоился похвалы от прессы: при нем жизнь в регионе стала почти сказкой. Но это не совсем так: показное счастье обычных граждан было достигнуто за счет построения Савченко системы абсолютного подчинения себе и своим визирям: практически весь крупный бизнес в регионе был или абсолютно лоялен губернатору, или подминался под команду Савченко всеми доступными методами.

Своих людей, которые готовы выполнить любую прихоть губернатора, Савченко завел везде — от силовых структур до церкви. А те, кто был с ним не согласен, в лучшем случае могли сесть в тюрьму. В худшем — их жизнь была не очень долгой.

Редкие одиночки продолжают бороться с выстроенной системой, но их усилия разве что позволяют остаться «при своих»; другие — в том числе статусные бизнесмены из Москвы — ничего не могли противопоставить Савченко долгие годы.  

Во второй части текста вы прочтете:

как жена Юрия Лужкова и богатейшая женщина России попыталась зайти на белгородский рынок земли и была разгромлена командой Савченко (не помогло даже письмо Путину!);

за что был убит адвокат Штейнберг и изрублен топорами исполнительный директор «Интеко-Агро»;

как нелояльные «губернаторским» люди садились в тюрьму или внезапно умирали;

какое значение имеет в белгородской политике криминальный авторитет Моряк;

как один фермер противостоит всей команде губернатора;

кого называют «кошельками» Савченко;

и белгородская версия кооператива «Озеро» — в эпизодах. 

О причинах, почему Савченко мог так внезапно уйти со своего поста, читайте в первой части текста.

Друзьям — всё

Практически сразу после губернаторских выборов 1999 года вышло постановление Савченко № 710 «О мерах по экономическому оздоровлению неплатежеспособных сельскохозяйственных предприятий области». Еще в 1994 году губернатор инициировал покупку крупных земельных участков областной администрацией; на их основе были созданы первые агрохолдинги в регионе. Но значительная часть крестьянских хозяйств отказывалась уступать земли связанным с местной властью холдингам. 710-е постановление по факту позволило официально объявить значительную часть таких хозяйств убыточными и под предлогом взятия их «на поруки» подмять под власть кредиторов. Работой с непокорными крестьянами Савченко поручил заниматься главе «Областной продовольственной корпорации» Владимиру Зотову и главе департамента финансов Владимиру Боровику. В 2000 году одним из ключевых игроков, забравших себе убыточные хозяйства, стала корпорация «Стойленская Нива» (позже — «ПромАгро») под управлением миллионера из списка Forbes, поклонника Столыпина и друга Савченко Федора Клюки.

По итогам первого срока на губернаторском посту Савченко осознал, что необходимо было отсечь всех нелояльных бизнесменов от возможности жаловаться в Москву. Возможно, тогда Савченко впервые в голову пришла формула «Белгородчина превыше всего», которая означала, что все происходящее в регионе важнее событий за его пределами.

«Здесь слово губернатора — закон, другого слова не существует», — конкретизирует формулу один из оппозиционных политиков Белгорода, попросивший не упоминать его фамилию в контексте обсуждения Савченко.

Устроить свой личный султанат можно двумя способами: расставив везде своих визирей и убрав всех нелояльных. Савченко пошел обоими путями. Ключевые финансовые потоки региона за исключением металлургии быстро были сосредоточены в руках верных соратников губернатора, готовых беспрекословно выполнять его приказы.

Одной из ключевых фигур эпохи Савченко в нулевых становится Владимир Зотов. С будущим губернатором Зотов пересекался еще на комсомольской работе, однако ставку на него Савченко сделал в конце 90-х, когда назначил директором «Областной продовольственной корпорации» — структуры, созданной для работы с сельхозпроизводителями от закупки их продукции до обеспечения селян кормами, удобрениями и прочим необходимым. Зотов курировал выполнение 710-го постановления в самом его начале, а в 2000–2001 годах был гендиректором крупного агрохолдинга «Бел Агро». В 2003 году оно было ликвидировано: «В Россельхозбанке и ВТБ были получены кредиты, на них построены все активы, которыми сейчас владеет «Агро-Белогорье», нынешняя компания Зотова, потом банкам перестали платить, зашли в процедуру банкротства и купили все активы за 35 млн долларов», — говорит знакомый с ситуацией источник «Новой» в белгородском бизнесе. Параллельно шесть лет в середине нулевых Зотов возглавлял ключевые должности в администрации Савченко: заместитель председателя правительства, глава департамента экономической безопасности, глава департамента экономического развития.

В 2007-м по инициативе Савченко создается крупнейший холдинг по производству свинины «Агро-Белогорье», который сразу же отдается в управление Зотову. В задачу Зотова входило и расширение владений. В итоге в активах «Агро-Белогорья» числился даже белгородский аэропорт. В 2020 году журнал Forbes оценил состояние Зотова в $450 млн, он входит в 200 самых богатых людей России и уж точно является самым богатым депутатом облдумы:

в 2019 году Зотов задекларировал 719 млн рублей, земельный участок площадью почти 7 тыс. кв. м., дом на 826 «квадратов» и квартиру на 112 кв. м.

Другая важная фигура в «вертикали Савченко» — предприниматель Геннадий Бобрицкий. Он был главой продовольственной корпорации Белгородской области до Зотова и запомнился в первую очередь тем, что при нем ОПК получила претензию от «дочки» «Альфа-банка» на 20 с лишним миллиардов рублей за невыплаченный кредит за сахар — причем, по мнению компании-кредитора, руководство ОПК намеренно не погасило долг. Возможно, впрочем, что

Бобрицкий в это время витал в облаках, поскольку он только стал мужем дочери губернатора Савченко.

Уйдя из ОПК, Бобрицкий тоже побыл какое-то время зампредом правительства (в частности, он отвечал за внешние инвестиции), а затем возглавил ЗАО «Приосколье» (сейчас — одно из крупнейших предприятий по производству птицы в России).

К 2020 году Бобрицкий являлся учредителем 50 с лишним компаний, а штаб Навального нашел у него и еще у трех крупных политических персонажей Белгородской области жилье в Евпатории общей стоимостью в 160 млн рублей. Любопытно, что одним из жильцов в доме является бывший мэр Белгорода Василий Потрясаев, которого структуры Елены Батуриной называли родственником Евгения Савченко (см. главу «Первая кровь»): Потрясаев, в частности, в 2011 году подписал соглашение о том, что Белгород и Евпатория становятся побратимами.

Еще одним товарищем губернатора является обладатель 162-й строчки в рейтинге крупнейших бизнесменов России Александр Орлов (состояние в 2019 году — $650 млн). Орлову принадлежит Белгородский экспериментальный завод рыбных комбикормов (БЭЗРК). В 1990-х завод встал, Орлов купил 15% предприятия, а затем, как писал в 2010 году журнал «Агроинвестор», «принял от Евгения Савченко предложение из тех, от которых не принято отказываться, — «поднять» завод и помочь встать на ноги его бывшим клиентам». В итоге от рыбы в заводе осталась лишь буква в аббревиатуре, а БЭЗРК стал производить птицу (компания контролирует 5% рынка в России, бренд «Ясные зори»), мясо и колбасу. Орлов сторонится излишней публичности и не высказывается на острые темы, предпочитая заниматься меценатством: в частности, на его деньги в августе 2020 года был открыт первый в регионе центр паллиативной помощи для детей.

Еще два человека, которых собеседники «Новой» в Белгороде называют потенциальными «кошельками Савченко» — Николай Незнамов и Евгений Степашов, — помимо прочего, еще и соседи губернатора: их дома расположены на той же улице, что и дом Савченко. В 2016 году «Трансперенси Интернешнл — Россия» и «Медуза» составили совместную карту «Добрососедские отношения», где рассказали, как региональные главы селят около себя ключевых соратников. Степашов вместе с семьей владеет ООО «Белдорпроект», к тому же сам

друг Савченко еще и возглавляет одну из крупнейших строительных организаций ООО «Белдорстрой» (в 2016 году на ней числилось 422 госконтракта на сумму 20 млрд рублей).

Незнамов возглавляет комитет по бюджету и финансам и является председателем правления «Белгородсоцбанка» — ключевого банка во всем процессе приватизации в регионе (акционеры банка — вся семья Незнамовых). Одним из членов совета директоров при этом является упоминавшийся в контексте 710-го постановления бизнесмен Федор Клюка.

Работа на разрыв чужих сердец

Разумеется, это не все соратники Савченко (как станет понятно далее, несоратников в последующие годы вблизи губернатора не осталось вообще), однако эти фигуры называются в числе возможных «кошельков» — то есть людей, деньги которых могут быть при необходимости использованы самим губернатором. Важно еще и то, что все эти люди расставлены руководить ключевыми финансовыми потоками. Савченко, вероятно, рад был бы поставить людей и в другие крупные бизнес-структуры — но там водится рыба покрупнее. Одним из самых известных агропредприятий России является «Мираторг», который зашел в Белгородскую область в середине нулевых.

Братья Линники быстро освоились в регионе и сразу дали понять Савченко, что давление на них бессмысленно — лучше сотрудничать.

Любопытно, что в прошлом году правительство официально было вынуждено опровергать версию о том, что за владельцами «Мираторга» стоит Светлана Линник (по мужу Медведева, жена бывшего президента и премьер-министра). Савченко точно знает об этом лучше: с Дмитрием Медведевым их связывают вполне приятельские отношения.

Ровно такие же равноправные (как минимум) отношения Савченко пришлось выстраивать с главой группы компаний «Русагро» (крупнейший вертикально интегрированный холдинг в России) Вадимом Мошковичем. Москвич Мошкович до конца 2014 года даже был сенатором от Белгородской области. Кроме того, его структуры в 2009–2010 годах взяли под контроль АПК «Стойленская Нива», который основал друг Савченко Федор Клюка.

Но если в сфере аграрной промышленности у Савченко с московскими владельцами бизнесов хотя бы есть общие темы, то с крупнейшими металлургическими гигантами, взявшими под контроль ГОКи Белгородской области, диалог сейчас конструктивный, но отстраненный. Лебединский ГОК под руководством Алишера Усманова и Стойленский ГОК, который контролируют структуры Владимира Лисина, фактически являются градообразующими предприятиями Старого Оскола — второго по величине города Белгородской области. Такое авторитетное представительство бизнесменов из верхних строчек русского Forbes позволяет городу вести самостоятельную политику, де-факто более оппозиционную по отношению к губернатору: на последних выборах главы региона Старый Оскол был единственным городом, где Савченко проиграл.

Понимая несоразмерность сил, Савченко за долгие годы соседства практически не лез к металлургам. Зато ко всем остальным лез:

в начале нулевых, сразу после валидольных выборов, команда губернатора начала собирать все возможные активы.

Работали двумя методами. Один из них — апробированная несколькими годами раньше история с заведением уголовных дел или угрозы их заведения.

Когда в 1999–2000 годах директор Старооскольского хлебокомбината Сергей Терешонок отказался отдавать предприятие другим владельцам, комбинату перестают отпускать зерно поставщики, а Терешонка и его работников регулярно донимают проверками из налоговой и милиции. Чтобы не останавливать производство, Терешонок вскрывает имеющиеся резервы пшеницы и перерабатывает ее в муку, рассчитывая пополнить запасы позже. После этого директора задерживают в результате спецоперации, остановив его машину и захватывая хронического сердечника как опасного преступника.

Директору комбината вменяют хищение: среди использованной пшеницы часть состояла на балансе Госрезерва. Несмотря на все старания адвокатов, суд дает Терешонку три с половиной года тюрьмы. Позже, в Верховном суде, адвокаты доказывают, что это было не хищение, а злоупотребление, и Терешонка выпускают раньше, однако он умирает через полтора месяца после выхода от сердечного приступа. К этому моменту хлебокомбинат оказывается под контролем холдинга «Стойленская Нива», которым по совпадению руководит приятель губернатора Федор Клюка.

Иногда можно было обойтись и без наступления силовиков. Один из бывших соратников Савченко вспоминает, как губернатор предложил Александру Орлову воспользоваться опытным хозяйством Героя труда Николая Верховцова в СПК им. Ленина в Ракитянском районе. «Савченко сказал Верховцову: «Пусть Орлов попробует, у тебя там все равно хозяйство особо не используется, — вспоминает бывший соратник Савченко. — А потом птичьи дела у БЭЗРК пошли в гору и встала необходимость забрать это хозяйство полностью (в 2002 году. — Ред.). К Верховцову пришли и сказали:

«Ну, теперь нужен весь твой колхоз. А ты собирайся и езжай [куда подальше]». И Верховцов после того, как поговорил с Евгением Степановичем, спускался по лестнице и умер на лестнице от инфаркта.

Вроде его никто и не убивал, но человека вот таким макаром не стало».

Те, у кого сильное сердце или кто по каким-то причинам не боится визита силовиков, всегда могли ждать в гости другую «проверку». Речь о бригадах знаменитого в области криминального авторитета Моряка, из-за нелегального характера их действий таких визитеров несколько собеседников «Новой» назвали «ночными приставами». Моряк — личность в Белгороде легендарная, однако юридически связь этого прозвища и человека, с которым его ассоциируют, неочевидна. В неофициальной беседе с корреспондентом «Новой» один из действующих сотрудников спецслужб сказал, что Моряком может быть глава местной федерации бокса Владимир Тебекин (жена Тебекина имеет совместный бизнес с зятем Савченко Геннадием Бобрицким).

Этого же человека в качестве Моряка называет также глава крестьянского хозяйства «Колос» Валерий Вакуленко, объявивший войну губернатору Савченко. Но сам Тебекин, хотя и не опровергает такие предположения, публично никогда их не подтверждал. Связаться с Тебекиным «Новой» не удалось.

Известно, что Моряк, кем бы он ни был на самом деле, выходец в первую очередь из спорта, а не из криминала. По словам бывшего советника Савченко, такое прозвище Моряк мог получить после ограбления магазина «Океан», а на вершину теневого мира Белгородской области он поднялся благодаря покровительству бывшего министра спорта Бориса Иванюженкова, которого подозревали в связях с подольской ОПГ (банда Лучка), но позже сняли все подозрения.

Стиль ведения переговоров Моряка со своими оппонентами описывается фразой «сначала бьют, потом разговаривают».

«Приезжали 10 человек на двух машинах. Ко мне зашли два человека от него, по-моему, это зам Моряка и еще один. Внешне — классические девяностые. Там быков у них хватает: с 2005 года меня начали предупреждать, что, Валерий Михайлович, не забывай, мол, там имеется 450 стволов официально. У Моряка в его структуре служили бывшие сотрудники и МВД, и ФСБ», — говорит Валерий Вакуленко.

Савченко против Батуриной

Если не считать кейса фермера Вакуленко, нигде и никем не доказано, что люди Моряка служили элементом давления на непокорных губернатору коммерсантов. Сам Савченко о своей связи с «братками» упоминал только однажды — в интервью 2017 года, — но речь вроде бы шла о 90-х: «И братки водились. С ними тоже приходилось искать общий язык. Ну, в каком смысле? Я пришел отстаивать интересы государства, закона, порядка. Хотите заниматься бизнесом? Пожалуйста! Но — строго легально».

Общие интересы при этом у власти и местного криминалитета вполне могли быть — в первую очередь финансовые, говорит бывший соратник Савченко. Справедливости ради, даже с учетом присутствия «фактора Моряка» в белгородской политике, все бизнес-разборки в регионе обычно проходили без показной «жести», это признают в основном даже противники Савченко. Исключение составила история конфликта между администрацией Белгорода в лице Савченко и фирмой «Интеко» супруги бывшего мэра Москвы Юрия Лужкова Елены Батуриной и ее брата Виктора Батурина.

В 2005 году «Новая» подробно писала об этой локальной войне. Вкратце ее суть такова: в «Интеко-Агро» (это «дочка» основной компании) решили заняться сельским хозяйством в Белгородской области и начали выкупать в регионе производства и земельные паи у крестьян. На первом этапе войны, в 2004 году, местные власти действовали методом информационных атак: тогдашний вице-губернатор области Олег Полухин заявил, что большую часть приобретенных земель «Интеко-Агро» вообще не обрабатывает, так что налицо «серые схемы». Администрация региона подала в суд, оспаривая некоторые из сделок Батуриных, в итоге из 75 тыс. гектаров «Интеко-Агро» зарегистрировала право собственности только на 15 тыс. гектаров.

На какое-то время было заключено перемирие, но оно оказалось ожидаемо недолгим: меньше чем через год администрации области понадобились земли около Яковлевского рудника, и на встрече Батуриной и Савченко губернатор в ультимативной форме потребовал эти земли отдать (а потом иронично предложил их купить). «А это что, ваш рудник?..» — спросила тогда Батурина. Губернатор ушел от ответа.

После серии экономических выпадов в отношении друг друга стороны перевели войну на политический уровень. «Интеко» выразило фактическую открытую поддержку давним врагам Савченко — партии ЛДПР — на предстоящих выборах в облдуму, а власти в ответ арестовали тираж «Московского комсомольца» в Белгороде, который в тот момент финансировался Батуриными.

Ситуация накалилась до предела, когда в октябре 2005 года в Белгороде было совершено покушение на исполнительного директора «Интеко-Агро» 29-летнего Александра Анненкова — его избили битами и топором.
В этот же момент в больницу с внезапным тяжелым отравлением после посещения кафе в Белгороде попала глава юрслужбы «Интеко-Агро» Екатерина Домбровская.
Закончилось все убийством: 10 октября 2005 года адвокат «Интеко» Дмитрий Штейнберг зашел в подъезд своего дома, где ему нанесли удар по голове такой силы, что у него сместились кости черепа. Штейнберг умер через два дня, не приходя в сознание.
«Когда были эти нападения, люди Моряка ходили и хвастались тем, что они якобы к этому причастны», — вспоминает один из собеседников «Новой».

После этого Елена Батурина подняла конфликт на самую высшую точку и написала письмо президенту Путину. Она опубликовала его в «Известиях» на правах рекламы, потребовав от президента привлечь к ответственности всех виновных в нападениях и немедленно отправить в отставку Савченко. Чуть раньше письмо с требованием удалить «Интеко» из жизни Белгородской области написали работники рудника, около которого Батурина и Савченко делили землю. Письмо сторонников Савченко в итоге оказалось весомее (вероятно, потому, что не было публичным), и компания была вынуждена фактически уйти из региона.

«Выдворили Батурина из области!» — радовался Савченко в интервью ТАСС в 2017 году.

После скандала с нападениями и убийством Савченко попробовал засудить Батурину и лояльный ей «Московский комсомолец», но все суды в Москве он проиграл — знакомых и родственников у него там не оказалось.

Непокорный фермер

Для победы над Батуриными Савченко пришлось приложить массу усилий, но внутри региона у него всегда было преимущество. Все претензии «Интеко-Агро» разбивались о демонстративное молчание областного прокурора Павла Кондрашова. Кондрашов — давний соратник Савченко: это он инициировал арест Ольги Китовой, а в расследовании «Трансперенси» указывается, что Кондрашов, будучи теперь судьей облсуда, живет рядом с Савченко.

Но отлаженная система внезапно дала сбой на одном простом главе крестьянского хозяйства: за 15 с лишним лет команда Савченко не смогла ни победить его, ни хотя бы заставить замолчать.

Мы встречаемся с Валерием Вакуленко во дворе одной из белгородских улиц, куда он приехал после КТ легких («Все чисто, просто после бани простыл, видимо») по своим личным делам. В мужчине небольшого роста в серо-зеленом пиджаке сложно было бы распознать человека, в одиночку противостоящего губернаторским друзьям, если бы не взгляд — жесткий, колючий, холодный. Тем не менее свою историю Вакуленко, когда мы разговариваем на переднем сиденье его микроавтобуса под сенью тополей, рассказывает вежливо и подробно, однажды предлагая в качестве перекуса магазинные сушки.

В открытое противостояние с командой губернатора Вакуленко вступил в 2005 году. К этому моменту его ООО «Колос» фактически возвело на территории Борисовского района Белгородской области восемь корпусов комплекса для крупного рогатого скота. Со слов Вакуленко, сразу после новогодних праздников Савченко приехал к нему и предложил отдать эти восемь корпусов за 10 млн рублей.

Вакуленко на месте отказался, тогда через время, говорит фермер, его вызвали в администрацию области, и зампред правительства Владимир Зотов от имени Савченко предложил сумму, в 10 раз меньшую. От такого предложения Вакуленко отказался в более резкой форме, после чего начал открыто торпедировать местные и федеральные силовые структуры обращениями с требованием завести уголовные дела на губернатора и его зама. Ото всех пришел отказ.

«А потом приглашает меня прокурор и говорит: "Михалыч, возьми миллион и забудь про все, иначе тебя могут убить совсем за маленькие деньги", — это я цитирую дословно. Ну, понятно все. Я сказал: «Этого ничего не будет». Он мне говорит: «Извини, но я буду делать то, что мне будут приказывать. Единственное, что могу тебя предупредить когда-то», — рассказывает Вакуленко.

«Предупреждение» от прокурора вскоре пригодилось, но сначала непокорный фермер успел отправить письмо в Москву на имя Владимира Путина. После этого местный СК внезапно провел проверку по заявлению Вакуленко и — редчайший случай — взял объяснение с самого Евгения Савченко. В версии губернатора (постановление следователя имеется в распоряжении редакции) он, во-первых, не предлагал отобрать у Вакуленко его корпуса, а предлагал использовать их совместно с администрацией области, а во-вторых, никаких корпусов там и нет. «Савченко посещал объекты незаконченного строительства комплекса по откорму крупного рогатого скота, которые представляли собой, по сути, площадку строительного мусора», — пересказывает объяснение губернатора следователь Воронин. Сам Вакуленко с этим не согласен: «Комплекс по переработке молока был готов на 100% к эксплуатации, остальные — на 95%. Только работай!»

Объяснение было взято и у Владимира Зотова, который сказал, что никогда с Вакуленко отдельно не встречался. В итоге следователь нашел только незначительные нарушения со стороны главы Борисовского района Николая Давыдова (он по-прежнему руководит районом), но и те на возбуждение уголовного дела не тянули. Обиженный Вакуленко написал в Москву еще раз: на этот раз на имя нового президента Медведева, а также в ФСБ. «После этого из Москвы была дана жесткая команда разобраться с тем, что происходит, и они («губернаторские». — Ред.) поняли, что ничего другого, кроме как посадить меня, им не остается», — говорит Вакуленко.

Тут-то и пригодилось товарищеское «предупреждение». Однажды февральским утром 2008 года Вакуленко позвонили сразу три человека и предупредили, что ему собираются подкинуть наркотики. Фермер успел скрыться у родственников и увидел, что к нему в дом пытался попасть какой-то человек. Не желая искушать судьбу, Вакуленко в буквальном смысле огородами через заросли пробрался на старую дорогу, которую ему показали знакомые контрабандисты, где его уже ждала машина в приграничный Харьков.

Оттуда Вакуленко добрался до Москвы; получив гарантии неприкосновенности, он приехал домой, но его все равно тут же посадили на год за налоговые нарушения. Через 10 месяцев Вакуленко вышел, а еще позже ему даже вернули деньги — выяснилось, что налоги он на самом деле переплатил, а не недоплатил. Пока фермер сидел, его свинокомплекс, он же «строительный мусор», вошел в состав ООО «Стригуновский свинокомплекс» и стал частью группы компаний «Агро-Белогорье». «Агро-Белогорье» с 2007 года, так совпало, возглавляет Владимир Зотов.

Сейчас Валерий Вакуленко продолжает судиться за свои владения и при случае публично заявляет о том, что по-прежнему хотел бы привлечь к ответственности если не самого Савченко, то как минимум некоторых его соратников. Соратники — тот же Зотов — идут в суды за защитой чести и достоинства и на территории Белгородской области неизменно их выигрывают. Но фермер не унывает: «Конечно, очень много там всего, трудно все ухватить, но достаточно конкретного материала, за который можно на каждом месте его (Савченко. — Ред.) брать».

Команда строиться

Главное социальное начинание Евгения Савченко в нулевых — программа индивидуального жилого строительства (ИЖС). Если посмотреть на Белгород сверху, то можно увидеть, что город окружен кольцом частной застройки. Уже на исходе нулевых годов под призывы людей строить дома была подведена идеологическая основа в виде закона о родовых усадьбах в Белгородской области. Но вообще-то Савченко еще с самого первого срока намеревался перевести максимальное количество людей в частные дома.

«У него такая позиция — всем нужно быть максимально близко к земле», — иронизирует сотрудница одной из структур, занимающейся выдачей кредитов на жилье в области.

Когда в 1994 году Савченко инициировал покупку всей плохо лежащей земли в регионе, часть ее ушла агрохолдингам, а часть — в актив созданного областного фонда поддержки жилищного строительства. В 2004 году к нему добавился единый оператор выдачи земли со стопроцентным владением государства АО «Белгородская ипотечная корпорация». «БИК» выдавал землю всем примерно по одной не очень высокой цене (участки некоторое время разыгрывались по жребию), но с условием, что за несколько лет человек должен на этом месте возвести дом — в противном случае после окончания дедлайна земля возвращалась во владение регионального оператора.

«Россия только сейчас начинает идти по пути строительства индивидуального жилья, тогда как Евгений Степанович еще 27 лет назад разглядел перспективность данного направления, — восхищается своим бывшим уже шефом глава департамента строительства и транспорта Белгородской области Евгений Глаголев (его отец пять лет возглавлял Совет депутатов Белгорода). — За время реализации программы жителям региона выдано более 10,1 млрд рублей займов под строительство индивидуального жилья. Введено в эксплуатацию 18 млн кв. м. Более 56 тыс. семей смогли улучшить жилищные условия. Белгородская область занимает лидирующие позиции по обеспеченности жильем, сейчас этот показатель составляет 32,2 кв. м на человека».

Кредиты выдавал также строительно-сберегательный кооператив «Свой дом», созданный в 2005 году на частной основе для того, чтобы помочь избежать лишней бюрократии при получении льготных займов молодыми специалистами. Всеми структурами, связанными со строительством ИЖС, долгие годы управлял соратник Савченко Анатолий Попков — бывший директор горкоопторга. Под его руководством «БИК» за 14 лет (до 2018 года) раздал 45 тыс. участков, а количество созданных за счет индивидуального строительства микрорайонов перевалило за сотню. Хитростей было несколько, вспоминает сотрудник одной из связанных с ипотечным кредитованием госструктур. «Формально жребий по выдаче участков был нейтральным, но это означало, что можно было получить землю где-то очень далеко от всех коммуникаций и даже от дорог.

Чтобы получить участок получше, люди платили в 10–20 раз больше — это все равно получалось выгодно, — и на жребии им попадалось то, что нужно», — говорит собеседник «Новой». Другая хитрость заключалась в том, что, выдавая землю, «БИК» формально не имела никаких обязательств по проведению туда коммуникаций, и опять-таки, чтобы получить надел там, где уже есть хоть какие-то трубы, человек был готов раскошеливаться дополнительно.

Уже в конце десятых годов Попков перешел на другую работу, став главой Белгородского района. К этому моменту программа ИЖС стала несколько сбоить. Хронический кризис в России привел к тому, что количество желающих купить землю снизилось, а к «БИК» стало возникать очень много претензий, часть из которых завершалась судебными решениями не в пользу государственной структуры. В какой-то момент жители домов, построенных при содействии «БИК», записали обращение к Путину с жалобами на слабый напор воды, после чего все было почти сразу исправлено.

Начались проблемы и у кооператива «Свой дом», председательство в котором Попков оставил, уходя на другую должность. В 2020 году, утверждают в кооперативе, администрация области фактически попросила вернуть все средства, которые выдавались в виде субсидий по распоряжениям губернатора с 2005 года. Задача выглядела нетривиальной, если не сказать странной: по факту все выданные деньги уже давно были потрачены. Когда «Свой дом» отказался это делать, АО «БИК» с помощью лояльного ему ГУП «Фонд поддержки ИЖС» сменило собственника «Своего дома». Руководство ССК подало в суд и написало письмо в ФСБ на имя Александра Бортникова (есть в распоряжении редакции): в нем бизнесмены фактически обвиняют замгубернатора Евгения Глаголева в руководстве этой схемой.

Из Москвы ответа на письмо не последовало, в местных судах иски «Своего дома» ожидаемо забуксовали. Евгений Глаголев в ответ на запрос «Новой» заявил, что ни о каком рейдерском захвате «не может идти и речи», а администрация, хоть и в курсе дела, участником процесса не является. «Данный кооператив долгое время выступал действенным инструментом по поддержке граждан при строительстве индивидуального жилья. Последние годы эффективность его деятельности снизилась, вероятно, в связи с этим граждане — члены кооператива приняли решение об обновлении правления. Отмечу, что у кооператива не может быть конкретного собственника», — говорит Глаголев.

(ее муж руководит следствием в местном СК, но совет местных же судей сказал, что все нормально, конфликта интересов нет)

старалась не волноваться в присутствии журналистов, а когда выяснилось, что одна из сторон толком не готова к заседанию, с видимым облегчением перенесла слушания на другой день — а позже отказала в требованиях ССК к «захватчикам».

Если верить версии «Своего дома», на их структуру давление оказывала сама же администрация области, которая за нулевые и десятые годы привыкла, что любые бизнесмены (а уж тем более связанные с государством) будут выполнять требования по переводу денег на нужды власти по первому оклику. Это вполне укладывается в логику всех выстраиваемых взаимоотношений команды Савченко со всеми остальными. В теории конфликт ССК с администрацией мог бы решить Анатолий Попков, но 17 октября 2019 года его арестовали по обвинению в получении взятки силовики из Москвы.

Для Савченко, который за пару лет до этого гордо говорил в интервью ТАСС, что при нем не посадили ни одного главу района, это был очередной четкий сигнал из Москвы: к нему начинают подбираться.