В «Парке Гагарина» разглядели иноагента

В четверг, 21 мая, спустя почти два месяца после начала неназываемого в России прямым словом «карантин» режима повышенной готовности, в Самаре, наконец, состоится рассмотрение нескольких апелляционных жалоб, которые представители местного сайта «Парк Гагарина» подали на решение суда о нескольких штрафах в отношении ресурса. «Парк Гагарина» обвиняют в том, что он, будучи признан «иноагентом», не маркировал некоторые свои материалы в социальных сетях специальной пометкой. Нюанс в том, что «иноагентом» признан не сам сайт, а контролирующее его некоммерческое объединение с таким же названием. По закону, это освобождает журналистов от необходимости каких-то маркировок, но ни Роскомнадзор, ни прокуратура, ни суд не принимают это во внимание: общая сумма штрафов издания только за последние несколько судебных заседаний выросла до 650 тысяч рублей — весьма внушительные для Самары деньги.

За любопытной, но все же специфической юридической коллизией скрывается более глубокая история региональной борьбы местных властей с региональными СМИ. Борьбы странной: журналисты «Парка Гагарина» даже сами себя не называют фрондерами, власти сами принимали некоторое участие в запуске сайта, а основной конфликт издания с администрацией губернатора произошел еще при предыдущем главе региона. Сила инерции репрессивной машины, однако, совпала с общим инерционным движением самарского медиарынка: всем, по большому счету, все равно, что случится с одним из лучших самарских СМИ. Спецкор «Новой» на примере истории «Парка Гагарина» восстановил хронологию превращения Самары в город без свободных СМИ.

Часть 1. Как царьку челобитную подаешь?!

В 2015 году журналист и главный редактор «Парка Гагарина» Сергей Курт-Аджиев (до 2007 года Сергей Курт-Аджиев был главным редактором «Новой газеты»​ в Самаре, является многолетним автором нашего издания ​​​​​​— Ред.) вступил на тропу войны с верящим в «план Даллеса» самарским губернатором Николаем Меркушкиным и его командой. Он подготовил материал о том, как под видом социологических исследований командированной из Саранска, с места предыдущей работы Меркушкина, группой экспертов нецелевым образом были израсходованы около 100 млн рублей.

«На каждое исследование выделялось по 10 млн рублей, а потом деньги отправлялись «налево», — уверен Курт-Аджиев.

При этом ругаться с Меркушкиным «Парк Гагарина» не планировал: журналист всего лишь послал имеющиеся у него в распоряжении факты команде губернатора для комментария. Вместо ответа Курт-Аджиева неделю таскали по разным кабинетам в администрации губернатора, а тогдашний первый замруководителя администрации Меркушкина Нязыфь Еналеев, называющий себя Николаем Ивановичем Вторым, в беседе с журналистом послал ему недвусмысленный сигнал:

«Мы вас больше предупреждать не будем, вы не представляете, что с вами Николай Иванович (Первый, то есть Меркушкин. — Ред.) сделает».

Еналеев, будучи многолетней правой рукой Меркушкина в нескольких регионах, мог об этом говорить с полной уверенностью: по словам главного пиарщика Меркушкина, тот в свое время не дал ему умереть от укуса насекомого, придя к Еналееву в больницу и «приказав ему жить» — так что, степень знания о силе губернатора у самарского «Суркова» была колоссальной.

Курт-Аджиев тоже воспринял угрозу вполне определенно и в целях безопасности издания публиковать материал не стал. Более того, понимая риски, «Парк Гагарина» несколько сменил концепцию работы: сайт почти перестал публиковать большие материалы, сосредоточившись на «фиксации истории», то есть дословной публикации всяких правительственных постановлений и информации о разных торгах и госзакупках.

В том же 2015 году «Парк Гагарина» начал работать с благотворительным фондом при областной администрации «Самарская губерния», основанным еще при прежнем губернаторе Владимире Артякове (его супруга одно время была почетным президентом фонда. — Ред.). За 100 тысяч рублей сайт в течение полугода публиковал истории из жизни пенсионеров в рамках проекта «Серебряный возраст». Минюст, пришедший с плановой проверкой, остался доволен такой коллаборацией и четкостью документации, а Курт-Аджиеву даже посоветовали подать заявку на признание «Парка Гагарина» «социально ориентированной организацией». «Мы решили, что подождем, только ровно через год тот же самый специалист Минюста пришел к нам с другой проверкой и начал составлять протокол о признании нас «иностранным агентом», — вспоминает соучредитель «Парка Гагарина».

— Фонд «Самарская губерния» получил в 2013–2014 годах деньги от американской компании Alcoa, но, по сути, от нашего металлургического завода, который был выкуплен американцами, но вместе с «Самарской губернией» занимался все той же поддержкой ветеранов, организацией праздников и подарков для них».

Именно эти «западные» деньги, которые к «Парку Гагарина» не имели никакого отношения, послужили поводом признать одноименное некоммерческое объединение наймитом иностранных сил. Журналисты «Парка Гагарина» ни секунды не сомневались, что это «ответочка» от Меркушкина. «Устроили нам кучу проверок. В старой заметке про парня из Узбекистана, которого держали в СИЗО по подозрению в изнасиловании, а потом выяснилось, что изнасилования нет, и девушка — девственница, проверяющие нашли элементы политического давления со стороны «Парка Гагарина» на следствие и суд», — Курт-Аджиев до сих пор не может вспоминать об этом без возмущения. На основании экспертизы доцента Международного института рынка Романа Товченко (позже по его же экспертизе «иноагентом» признают региональную организацию «Клуб выпускников американских программ». — Ред.) издательство «Парк Гагарина» по решению суда в августе 2016 года официально получило статус «иноагента», а заодно 300 тысяч рублей штрафа — за то, что оно не внесло себя в соответствующий реестр. 

Часть 2. Роскомнадзор везде связь найдет

С момента объявления издательства «Парк Гагарина» «иноагентом» значительная часть их деятельности превратилась в непрерывную защиту от атак местного Роскомнадзора. Сначала ведомство попыталось найти в документах сайта несоответствия уставу о СМИ. «Но я скачал с их же сайтов в других регионах все типовые уставы, и претензии были сняты», — вспоминает Сергей Курт-Аджиев. Следующая крупная атака произошла в 2018 году, когда Роскомнадзор оштрафовал сайт «Парк Гагарина» за «нарушение периодичности»: в документах указывалось, что новости на сайте должны выходить ежедневно, но в условиях Самары это не всегда было возможно по выходным (новостей просто не было). В ответ «Парк Гагарина» начал публиковать по выходным новости из серии «все провалы Роскомнадзора». Это была больше имиджевая победа: об акции «Парка Гагарина» рассказали ведущие российские СМИ, но штраф с издания так и не сняли.

В 2019 году директора «Парка Гагарина» Юлию Илларионову пытались привлечь к ответственности за экстремизм. Поводом стало упоминание на сайте «нежелательной организации» («Открытая Россия»), но потом прокуратура отступила. А в нынешнем январе Роскомнадзор нанес новый удар.

Суть свежих претензий заключается в том, что на своей странице в «ВКонтакте» «Парк Гагарина» не указал в нескольких ноябрьских постах, что является «иноагентом». Дальше начинаются юридические нюансы. Адвокат «Агоры» Станислав Селезнев, который представляет интересы «Парка Гагарина», объясняет, что Роскомнадзор — невольно или умышленно — запутался в организациях. Чтобы вы тоже не запутались, нужно четко понимать: «Парков Гагарина» — два. Один — это некоммерческая организация, она же издательство. Второй «Парк» — отдельное юрлицо, собственно СМИ, учрежденное этим издательством. У каждого из двух «Парков» свои уставные документы, и работают они по разным законам, но «иноагентом» признано только издательство, а упоминаний об этом в публикациях СМИ требуют от сайта.

«Существует специальный реестр для некоммерческих организаций, признанных «иноагентами», и все, кто туда входит, должны маркировать свои сообщения специальной пометкой. Но в законе не сказано, как именно они должны это делать, — рассказывает Селезнев. — Судебная практика последнего года (в частности, дело «Мемориала») говорит о том, что так или иначе маркирован должен быть даже каждый твит. Но и в этом случае история «Парка Гагарина» отличается от остальных.

По закону «О СМИ», издание должно упомянуть в выходных данных, что их учредитель выполняет функции «иноагента». Это «Парком Гагарина» сделано. Других обязанностей у СМИ в этом случае нет».

Проще говоря, Роскомнадзор хочет, чтобы «дочка» взяла на себя «вину» «матери». Ведомство не устроило даже то, что Курт-Аджиев на странице сайта в «ВКонтакте» сделал отдельную общую пометку о том, что суд признал АНО «Парк Гагарина» «иноагентом». Примечательно, что 7–8 ноября, когда, по мнению Роскомнадзора, на странице сайта в «ВКонтакте» не было соответствующих пометок, вышли посты о следующих новостях:

руководство исправительной колонии ходатайствовало об УДО для блогера;
дело об «откатах» экс-главе самарского Фонда капремонта передали в суд;
акция ко Дню народного единства обошлась в 10,7 млн рублей;
на сотрудника администрации Октябрьского района завели еще одно уголовное дело.
В общем, одно сплошное давление на политическую систему страны. Все, как Даллес завещал.

Первый суд «Парк Гагарина» ожидаемо проиграл: в феврале издание оштрафовали на 300 тысяч рублей, Юлию Илларионову как директора — на 200 тысяч рублей по двум протоколам. В начале марта по другому протоколу суд накинул еще 150 тысяч рублей штрафа. После этого от греха подальше Сергей Курт-Аджиев фактически закрыл страницу издания в «ВКонтакте» (обновлений на ней нет с 18 марта), оставив страницы «Парка Гагарина» в соцсетях лишь в фейсбуке и твиттере.

При этом надежды на положительное решение в апелляции все-таки существуют, говорит Станислав Селезнев: как минимум в Самаре суды более высокой инстанции нередко отменяют предыдущие постановления. Кроме того, есть некоторые другие юридические хитрости, которые в целом позволяют надеяться на то, что в итоге от «Парка Гагарина» рано или поздно отстанут. Прежде всего, еще в 2016 году жалоба издания была отправлена при содействии «Агоры» в ЕСПЧ, и вскоре она может быть рассмотрена. При этом еще в 2017 году тогдашний комиссар по правам человека Совета Европы Нилс Муйжниекс уже высказался в том духе, что закон об «иноагентах» в России не просто ущемляет права людей, но и может способствовать их «маргинализации и травле». «Непосредственно на этот процесс решения ЕСПЧ не окажут, — поясняет Селезнев. — Но каждое решение европейского суда, если оно устанавливает, что было совершено нарушение, обязывает государство-члена Совета Европы каким-то образом отреагировать, изменить закон или как миниму практику его применения, чтобы это нарушение не повторялось».

«Для нас совершенно очевидно, что суды первой инстанции применили закон об иностранных агентах, игнорируя установленные стандарты Европейского суда. В деле применен некачественный, допускающий неограниченно широкую трактовку закон, для штрафа совершенно очевидно не было законной цели, так как фактически осуществлено давление на журналистов через учредителя, и, наконец, размеры взысканных штрафов ставят учредителя, а за ним и редакцию, на грань полного прекращения деятельности», — подытоживает Селезнев.

Возможно, у «Парка Гагарина» было бы больше шансов на то, чтобы Роскомнадзор отстал прямо сейчас, если бы сайт получил широкую общественную поддержку или местные журналисты хотя бы публично проявили солидарность и выразили протест действиям ведомства.

Но с этим в Самаре большие проблемы — и вот почему.

Часть 3. Восставшие из пепла в пепел и сотрутся

Чтобы понять, в каком положении оказались «Парк Гагарина» и вся самарская журналистика, стоит описать общий контекст жизни в Самаре, и для этого имеет смысл вернуться на несколько лет ранее описанных событий.

АНО «Издательство «Парк Гагарина» образовалось в 2011 году, когда чуть больше десятка самарских журналистов, называющих себя независимыми, уже значительное время сидели без работы. Тот же Курт-Аджиев к моменту запуска не работал уже восемь месяцев. «Под «Единую Россию» мы идти не захотели, решили сделать свой проект», — объясняет журналист. Но и ставить себя в качестве оппонентов власти «Парк Гагарина» не собирался: тогдашний мэр Самары Дмитрий Азаров (сейчас — губернатор Самарской области. — Ред.) даже поддерживал новый проект и, по словам Курт-Аджиева, помогал по финансовой части.

Какого рода это была помощь — Курт-Аджиев не уточнил, сам Азаров на отправленные корреспондентом «Новой» вопросы ответил, что «у него нет информации по данным вопросам».

Лояльно к проекту отнесся и тогдашний губернатор области Владимир Артяков (сейчас — первый заместитель генерального директора корпорации «Ростех». — Ред.): учредитель редакции вспоминает, что из его администрации к нему приезжали люди с просьбой о сотрудничестве. «Они мне давали разные пресс-релизы, я их забрасывал на сайт, даже не читая», — признается сейчас Курт-Аджиев.

При Артякове, вспоминает руководитель сайта «Засекин.Ру» Дмитрий Лобойко, журналистам уже было несладко:

«Произошла большая медиазачистка всех неугодных СМИ, ушли с рынка несколько печатных изданий типа газеты «Время» или журнала «Эксперт–Самара», закрылся телеканал «Орион». С другой стороны, хотя бы открывались другие СМИ, и команда губернатора ориентировалась в их открытии на какие-то московские примеры стиля».

Через год после открытия «Парка Гагарина» Артякова отправили в «Ростех», и на его место из Мордовии был поставлен любитель конспирологии Меркушкин. И если при прежнем губернаторе некий баланс между интересами администрации и интересами СМИ худо-бедно соблюдался, то после прихода Меркушкина информационная и гражданская активность вообще стала давиться в зародыше. «Наверное, так уже было и при Артякове, — говорит социолог «Фонда социальных исследований» Владимир Звоновский. — Просто было ощущение, что варяг уйдет — и придет свобода. А пришел Меркушкин».

Новый губернатор вызвал у журналистов «эстетический протест», говорит Лобойко:

«Было ощущение полнейшего колхоза, когда в газете, например, нужно было писать не имя-фамилию спикера, а инициалы рядом с фамилией. Такой «совок»! А в областной газете «Волжская коммуна» фотография губернатора была на каждой странице — и это не шутка».

Зачистка СМИ продолжилась, но приобрела гораздо более дурной оттенок: команда Меркушкина, вспоминают опрошенные «Новой» самарские журналисты, оказалась крайне мстительной по отношению к тем, кто не хотел быть им лояльным или даже покорным. «Некоторые из моих инвесторов были вынуждены уехать подальше от команды Меркушкина, — вспоминает Лобойко. — Не потому, что их выдавили. Просто они поняли, что не могут больше находиться рядом в такой атмосфере».

Примерно в это же время активизировались самарские силовики, которые возвели «палочную систему» в абсолют: при Меркушкине репрессивные методы против журналистов стали применяться куда чаще и жестче, чем раньше — собственно, «Парк Гагарина» стал одним из первых СМИ в России, которые получили клеймо «иностранного агента». Такая показная жесткость привела к тому, что большая часть журналистов просто решила молчать и заниматься чем угодно, только не политикой — чтобы лишний раз не связываться. Поэтому нет ничего удивительного, что прямо сейчас открыто «Парк Гагарина» среди самарских коллег-журналистов открыто поддерживают единичные коллеги. В новостном режиме битву Курт-Аджиева и Роскомнадзора освещают лишь несколько относительно неподконтрольных власти изданий, остальные историю коллег публично игнорируют.

«Все, что происходит с [“Парком Гагарина”], можно описать фразой “Бодался теленок с дубом”. Журналистское сообщество, в глубине души сочувствуя и оставаясь на стороне «Парка Гагарина», не готово принимать активные действия [в его защиту], — говорит член правления Союза журналистов Самарской области Сергей Силантьев. — Мы, к счастью, не дошли еще до такого состояния, когда на партсобраниях нужно клеймить «врагов» и «иностранных шпионов». Мы же оправдываем свое поведение тем, что «времена сейчас такие», у каждого свой опыт прохождения через конфликтные ситуации [с властью], через потерю работы. По Солженицыну, пробираемся «через топь осторожности и трусости». Возможно, ситуация пока еще не критичная, но в случае возникновения крайних обстоятельств журналисты обязательно проявят свою солидарность громко, и это может помочь — Силантьев хотел бы в это верить.

В 2017 году в регион губернатором после пятилетней командировки в Москву вернулся Дмитрий Азаров. «Сначала все были в восторге: свой приехал, — вспоминает Курт-Аджиев. — Но он быстро перестал со всеми общаться: на всякие встречи часто ходят его замы, а он ездит просто всех поздравляет с праздниками. Система, выстроенная Меркушкиным, работает идеально». Учредитель «Парка Гагарина» говорит, что пытался решить свой вопрос с Азаровым по старой памяти и написал ему СМС-сообщение:

«Был посыл, что старикашка ушел, а наши проблемы так и остались. Азаров мне просто не ответил».

Нынешний этап противостояния между репрессивной машиной и «Парком Гагарина» Сергей Курт-Аджиев считает следствием инерции всей системы: Меркушкиным наказали финно-угорские народы еще в 2017 году (после отставки с поста губернатора он был назначен специальным представителем президента Российской Федерации по взаимодействию со Всемирным конгрессом финно-угорских народов. — Ред.), после его ухода тех самых социологов, про исследования которых так и не вышел материал «Парка Гагарина», посадили почти сразу (в отношении одного из них суд продолжается, другого — экс-директора «Поволжского центра общественного мониторинга» Николая Явкина — осудили на три года колонии общего режима и отправили отбывать срок в Мордовию. — Ред.). Правая рука Меркушкина Язифь Еналеев скончался на 64-м году жизни после продолжительной болезни 1 апреля 2018 года.

Другие коллеги Курт-Аджиева, однако, полагают, что дело не в инерции, а в том, что силовики, которые были в авангарде властной репрессивной машины, теперь начали вовсю ею рулить. «Сейчас принят закон о признании «иноагентами» физических лиц. Одного из моих журналистов МВД уже спрашивало о том, как он связан с иностранными СМИ (он писал на заказ для «Радио Свобода»), — говорит Дмитрий Лобойко. — Видимо, теперь так будут давить неугодных журналистов и активистов». Самара, очевидно, готова показать всей стране в этом пример. Вот только рассказать об этом внутри самого города, кажется, мало кто решится.