Владелец крымского банка «Морской» доплавался до «зеленых человечков» и временной администрации

В феврале крымские СМИ со ссылкой на официальные приказы ГУП «Крымские морские порты» сообщили о массовых сокращениях работников Керченской паромной переправы и ее возможном закрытии к 1 апреля 2020 года.

За неделю до этого на другом конце полуострова, в Севастополе, случилось вроде бы не связанное с паромной переправой событие — в головной офис банка «Морской», прямо на совещание совета директоров, пришли два опрятно одетых человека в сопровождении вооруженной охраны. Один из них, Геннадий Каковкин, оказался экс-сотрудником принадлежащего государству банка РНКБ, вторая, Евгения Прутникова, — представителем Агентства по страхованию вкладов. Они сообщили, что в банк вводится временная администрация, призванная спасти его от скорого банкротства.

Связь между этими событиями отсутствует только на первый взгляд. У паромов и банка — один владелец, бывший заместитель министра транспорта РФ Александр Анненков.

«Новая газета» рассказывает, как бывший чиновник и бизнесмен, сыгравший большую роль в становлении российского Крыма, оказался на полуострове лишним.

«Отдать по-хорошему»

С Александром Анненковым мы встречаемся в Балаклаве. Седой, со шкиперской бородкой, в свитере, он больше напоминает крымского пенсионера, чем крупного бизнесмена. Риторика соответствующая: Россию он называет исключительно «великой страной», а президента Путина «великим лидером».

А вот визит гостей в свой банк Анненков называет «рейдерским захватом».

— О каком банкротстве может идти речь, если 2019 год «Морской» закончил с прибылью в 226 млн рублей? – возмущается он.

– Если капитализация, благодаря усилиям менеджеров, росла вплоть до конца января 2020 года.

По словам Анненкова, первое предложение «отдать банк по-хорошему» за 1 рубль поступило ему в мае 2019 года. 

Анненков отказался.

- Началась организованная информационная кампания по дискредитации банка в СМИ, - рассказывает владелец. – О нас писали, что «Морской», который способствовал торжеству «Русской весны», не доживет до очередной ее годовщины, что его скоро закроют. В деловой переписке с Центробанком на наши вопросы сотрудники отвечать перестали. Составленные нами планы по самостоятельному оздоровлению банка — без привлечения государственных средств, межбанковских кредитов и АСВ — игнорировали. В личном приеме сотрудники ЦБ мне отказывали, а уже назначенные совещания — переносили без объяснения причин.  

А потом в банк пришли.

Пустили в овердрафт

— Последнее предписание Центробанка о доформировании кредитных резервов мы получили 28 января в 17:45, — рассказала «Новой газете» председатель правления «Морского» Татьяна Герасимова. — Обычно на исполнение дается три дня, но нам поставили срок до полудня 29 января. А уже в 9:55 в банк ворвались люди в сопровождении вооруженной охраны.

Представились из них только двое: Евгения Прутникова и Геннадий Каковкин. Они потребовали у Герасимовой ключи от сейфа и печать. И предложили уволиться по собственному желанию. Герасимова отказалась. Тогда приказом временной администрации ее лишили зарплаты. «Трудовой договор с мной не расторгнут», — подчеркивает она.

Предъявленный Каковкиным приказ ЦБ РФ о начале санации «Морского», по мнению Герасимовой, составлен с нарушениями: в нем отсутствует пофамильный состав временной администрации. «Главой временной администрации должен быть сотрудник Банка России, но Каковкин и Прутникова, по моим данным, к ЦБ отношения не имеют», — говорит она.

— В первый же день с личных счетов членов совета директоров и правления банка были списаны все средства, в том числе зарплата, —продолжает Герасимова.

— Те люди, которые 29 января снимали наличные, ушли в минус. На их счетах вручную был установлен овердрафт.

Татьяна, будучи уже отстраненным председателем правления, продолжала ежедневно приходить на работу. В начале февраля Каковкин и Прутникова велели ей подписать акты приема-передачи имущества.

— Передо мной выложили стопку из пяти или шести толстых прошитых дел с уже проставленными печатями. Документы были датированы 29 января. Я попросила время на ознакомление, мне его не дали. Тогда я написала в акте, что в инвентаризации участия не принимала. Акт тут же забрали, а мне сообщили, что напишут в Центробанк о моем отказе сотрудничать с временной администрацией.

«Украинская» дыра

«Морской» работал в Крыму с 1994 года. До «Русской весны» конкуренцию на полуострове ему составляли 38 банков. Большинство из них после мартовских событий 2014-го покинули Крым, бросив отделения, оборудование и даже наличность. Но главное, «кинув» своих клиентов — по обязательствам перед физлицами потом рассчитывалось АСВ.

Банк Анненкова продолжил работу. В мае 2014 года «Морской» был лишен лицензии Национального банка Украины. «Я мог свернуть бизнес и уйти на Украину вместе с банком, — вспоминает экс-чиновник этот период, — но меня матушка так воспитала: нельзя предавать свои идеи. Мы приняли решение работать в Крыму. Потому что я русский».

Получить российскую лицензию «Морскому» удалось лишь в августе 2014-го.

В первые российские месяцы «Морской» был одним из двух(!) банков на полуострове, принимавших безналичные платежи и обменивавших валюту.

В «переходный период» и во время блэкаута он продолжал выдавать кредиты крымским предприятиям.

— В то время мы спасли от банкротства Красноперекопский содовый завод, консервный завод «Аквамарин», — говорит Татьяна Герасимова. — Завод шампанских вин «Золотая балка» сейчас стабильное предприятие, а тогда они кредитовались у нас, потому что никто больше им кредит не давал.

Переходный период больно ударил по банку, признает менеджер.

— Во-первых, курс гривны к рублю в момент перехода был 3,8 рублей за гривну, а после — значительно снизился, что плохо отразилось на показателях, — поясняет Герасимова. — Кроме того, в Крыму были проблемы с нотариатом, не работал Росреестр, исполнительная служба, торгующие компании. Из-за этого мы только в 2015 году смогли зафиксировать залоги должников в российском правовом поле и начать работу по возврату долгов.

В 2014 году Анненков полностью рассчитался с вкладчиками на Украине, потратив около 1,7 млрд рублей собственных средств. Вернуть же «украинские» кредиты не удалось: в декабре 2014 года «Морской» был внесен в санкционные списки, и претенциозная работа на Украине стала невозможна.

Так в отчетности банка образовалась дыра, которая спустя шесть лет обернулась вводом временной администрации: на декабрь в 2019 года в резерве у «Морского» не хватало около 600 млн рублей.

Несмотря на плохую отчетность, банк увеличивал сеть отделений — с 14 до 38, количество банкоматов — с 22 до 49, терминалов – до 600 штук, обслуживал более 600 зарплатных проектов.

— В то время, когда крупные банки, заходившие с материка, занимали отделения, брошенные украинскими банками, пользовались их оборудованием и даже оргтехникой, мы все покупали за свой счет, — говорит Герасимова.

К слову, контроль над вторым крымским банком ЧБРР, пережившим переход Крыма в Россию, перешел государству: на ноябрь 2017 года около 99% его акций принадлежали министерству имущественных и земельных отношений республики.

Перевозка людей, «вежливых людей» и боеприпасов

В ноябре 2004 года президент РФ Владимир Путин и тогдашний лидер Украины Леонид Кучма подписали соглашение о совместной эксплуатации Керченской паромной переправы. Именно Анненков был инициатором возрождения морских железнодорожных перевозок через пролив после того, как в конце 80-х паромы остановились из-за высокого износа. Он построил новые паромы и вложил миллион долларов в Керческий морвокзал.  

Спустя 10 лет, осенью 2014 года, после ввода транспортной блокады Крыма со стороны Украины, переправа стала главной транспортной артерией, связавшей Крым с материковой Россией. За 15 лет существования она перевезла 26 млн тонн различных грузов.

В дни «Русской весны», когда другие суда, курсировавшие в проливе, отказывались перебрасывать в Крым казаков и «вежливых людей», три парома Анненкова брали на борт не только личный состав, но и технику, и вооружение. За это Путин лично поблагодарил судовладельца в письме к юбилею возрождения переправы в ноябре 2019 года.

Все шесть лет, с 2014 по 2020-й, паромы приносили владельцу неплохие деньги, которые он, в том числе, вкладывал в развитие своего банка. Но в декабре прошлого года открылась железнодорожная ветка Крымского моста, а уже через месяц стало известно, что власти Крыма намерены сократить персонал порта, уволив с 1 апреля 2020 года около 600 человек. Санкции лишили порт работы, и содержать его государству стало невыгодно. Не будет порта — закроется и переправа, без инфраструктуры паромы курсировать не смогут.

Пока паромы Анненкова перевозят негабаритные, тяжелые и опасные грузы — взрывчатку и боеприпасы. Но рано или поздно они остановятся. Сам бизнесмен считает такое решение недальновидным.

— Сколько видов сообщения между Англией и Францией через Ла-Манш? – рассуждает он. — Есть подземное, через туннель, есть и катера, и паромы. Вдруг завтра [Крымский] мост закроется? Вдруг понадобится ремонт путей провести? Есть и специальные грузы, [которые по мосту возить нельзя].

Банк и переправа — не единственные проекты Анненкова, которым не нашлось места в Крыму. Несколько лет он вел переговоры о строительстве логистического центра для сельхозпродукции в Севастополе: на полуострове до сих пор нет современных складов для хранения больших объемов продукции, из-за чего цены на товары здесь выше, чем на материке. Власти города-героя сначала давали инвестору «зеленый свет» и даже включили проект в список приоритетных, но когда на разработку документации и различные экспертизы было потрачено более 20 млн рублей, чиновники решили отдать участок под жилую застройку.

Цель – банкротство?

По словам Татьяны Герасимовой, в ЦБ уже поступило несколько жалоб на резкое ухудшение качества обслуживания в «Севастопольском морском банке». Впервые за долгие годы клиенты стали массово забирать со счетов свои средства.

— Мораторий на удовлетворение требований кредиторов не введен, — говорит Герасимова. —

В сочетании с негативным информационным фоном это может привести к реальному банкротству. Но возможно, в этом и цель: независимый банк в Крыму не нужен.

Уничтожение «Мосркого» позволит крупным банкам диктовать клиентам свои условия, поясняет Герасимова.

— Уже сейчас в Крыму неделями рассматриваются заявки на открытие счетов или выдачу кредитов. От партнеров мне известно, что «на материке» — я не буду назвать конкретно — распространены схемы, когда для получения кредита бизнес должен выполнить коррупционные условия, например, «передать долю», — говорит она.

В Центробанке России «Новой газете» пояснили, что представители банковского надзора долгое время были в диалоге с руководством и собственниками банка и пришли к выводам, что самостоятельно банк финансовые трудности не преодолеет. «Поскольку «Севастопольский морской банк» является значимым для своего региона присутствия, было принято решение о повышении финансовой устойчивости банка», — сообщили в ЦБ. При этом регулятор не стал уточнять, какие именно не показатели свидетельствовали о скором банкротстве «Морского».

Объемы и формы финансовой поддержки пока не определены. Их озвучат по итогам обследования финансового состояния банка, которое проводится в настоящее время. В РНКБ объемы инвестирования также не озвучивают.

«Банк продолжает работать в обычном режиме и обслуживает своих клиентов», — подчеркнули в Центробанке.

P.S.

История банка Анненкова вполне типична. Нетипичны лишь обстоятельства, при которых к «дыре» в отчетности привели не действия руководства, а внешнеполитические причины, и общая атмосфера «большого передела», которая царит в Крыму с марта 2014.

Национализация имущества «украинских собственников», коснувшаяся десятков простых крымчан, суды в Севастополе, где государство отбирает у граждан бизнес и землю под предлогом неправильного оформления документов при Украине, бесконечная перепродажа и насильственная смена собственников крупных предприятий в Крыму — спустя шесть лет на полуострове все еще есть что делить. И степень приверженности идее «Русской весны» в этом процессе, как показала практика, ничего не значат.