Герман Греф: «финансовая услуга всегда промежуточная: деньги не нужны ради денег»

Жизнь в режиме санкций вынуждает концентрироваться на бизнесе внутри России и бороться за эффективность, и крупнейший российский банк не исключение. О том, как санкции изменили отношение к международному бизнесу, какие приоритеты у банка сегодня и что такое экосистема Сбербанка, рассказал “Ъ” президент Сбербанка Герман Греф.

— 2017 год был весьма непростым для страны, к старым санкциям добавились новые, как в этих условиях чувствует себя международный бизнес Сбербанка?

— Даже в условиях санкций все наши иностранные активы без исключения, включая и украинский банк, в начале этого года показывают прибыль. Так что наша международная стратегия себя оправдала. Однако с момента, когда мы ее приняли, изменились геополитические условия: сегодня очень непросто вести международный бизнес, в том числе из-за секторальных санкций. Поэтому мы приняли решение постепенно оптимизировать наше международное присутствие.

— Продажа Denizbank — часть этой оптимизации? Почему вы решили продать самый прибыльный из ваших иностранных активов?

— Основные ограничения заключаются в том, что мы не могли привлекать для банка финансирование с рынка, не могли получать дивидендов. Из-за санкций условия деятельности Denizbank становились более жесткими, чем у его конкурентов. Но даже несмотря на это, банк развивался чрезвычайно успешно: за пять лет баланс увеличился почти втрое. Если посмотреть на цену сделки, заключенной в конце мая, то актив реализуется значительно выше мультипликаторов, существующих сегодня на финансовом рынке Турции. За последние пять лет ни одной сделки на рынке не было совершено с мультипликатором к капиталу выше единицы, по нашей же сделке мультипликатор близок к 1,2 капитала. Это, конечно же, говорит о качестве нашего актива. Разумеется, нам жаль продавать столь успешный актив, генерирующий стабильную прибыль и хорошую отдачу на капитал. Но для нас это выгодная сделка.

— Когда может быть закрыта сделка?

— Мы надеемся до конца осени завершить необходимые согласования у регуляторов и закрыть сделку к концу года.

— Вы намерены отказаться и от европейского бизнеса?

— В Европе у нас небольшой банк, он находится под прямым надзором Европейского центрального банка (ЕЦБ), и конечно, на этом рынке нам тоже стало работать непросто. Мы меняем нашу стратегию в Европе: с некоторых рынков будем уходить, где-то трансформировать модель, где-то ориентироваться на диджитализацию бизнеса.

— Вы же не скрываете намерения покинуть Украину, сейчас снова находитесь в процессе переговоров?

— Все верно, мы находимся в стадии реализации украинского банка. Детали переговоров мы не раскрываем, но у нас есть понимание и потребностей регулятора, и наших дальнейших шагов для достижения договоренности. Мы последовательно и плавно проводим сокращение баланса украинского банка. Как и переговоры, это требует времени, так что мы движемся по двум направлениям и траекторию выдерживаем. Но мне все же представляется, что продажа банка была бы значительно более выгодна и нам, и регулятору.

— Что в итоге останется от вашего международного бизнеса?

— Мы продолжим работать в ряде стран Европы, в Белоруссии, Казахстане — везде, где мы видим перспективу.

— Не было ли у вас желания переждать санкции и не расставаться с успешными иностранными активами?

— В бизнесе необходимо иметь определенный горизонт планирования, для нас он составляет три года. На этом горизонте мы не видим пока надежной перспективы снятия санкций. Геополитика сейчас такова, что не способствует интернационализации бизнеса.

— В России дела у Сбербанка идут гораздо лучше, чем на международной арене. Исходя из текущих результатов, могли бы вы дать какой-либо прогноз на год?

— В базовом сценарии наш прогноз предполагает сохранение рентабельности капитала на уровне около 20%. С учетом большого количества внешних факторов этот прогноз можно считать консервативно-разумным. Впрочем, в мире не так много банков, которые могут похвастаться 20-процентным ROE при инфляции в стране на уровне 3–4%. Также мы ставим перед собой амбициозную задачу по показателю соотношения операционных доходов к операционным расходам и ожидаем его на уровне ниже 35%.

— В рамках контроля над расходами планируется ли дальнейшая оптимизация штата и отделений?

— Оптимизация штата — это естественный процесс в такой большой группе компаний. За прошлый год численность наших сотрудников сократилась на 10 тыс., достигнув 310 тыс., и этот процесс будет продолжаться — в основном естественным путем, через выбытие сотрудников, освобождение вакансий, развитие новых технологий. В отношении сети в последние два года мы проводим очень консервативную политику. Сейчас ограничиваем сокращение сети только теми случаями, когда мы не можем найти альтернативное помещение, а существующие помещения подлежат закрытию по нормам.

— Вы затронули тему технологий… Интересно, какие технологические изменения в Сбербанке вы считаете ключевыми?

— Это действительно бесконечно интересная тема. Мы оказались в эпицентре технологических инноваций. Развиваем два ключевых направления. Первое — это создание внутри банка новой технологической платформы, которая должна быть завершена до 2020 года. На эту цель у нас работают тысячи людей, мы проводим большую трансформацию, разделив ответственность за создание платформы, и переводим большое количество инженеров из «Сбербанк-Технологий». Все прикладные компоненты платформы будут разрабатываться в банке. Второе направление — это создание архитектуры экосистемы предоставления услуг нашим клиентам.

— Что даст эта новая технологическая платформа клиенту?

— Она будет работать значительно быстрее, надежнее, гибко создавать новые клиентские сервисы. Сейчас с момента появления идеи до предложения нового продукта клиенту могут пройти месяцы, а новая платформа позволит проходить этот процесс фактически в режиме реального времени. Платформа повысит скорость осуществления операций, даст возможность быстрого вывода на рынок новых продуктов и услуг.

— За счет чего?

— За счет микросервисной архитектуры, в которой все сервисы выглядят как маленькие шестеренки, и к ним можно присоединять новые, как в конструкторе. Сегодня у нас огромная консолидированная платформа, и, чтобы к ней подключиться, необходимо пройти длинный период тестирования нового сервиса и всей системы. Новая платформа позволит подключать элементы очень быстро (через открытый API), внутри будут реализованы самые современные технологии. Например, будет построена фабрика данных, которая позволит в режиме реального времени в облачной архитектуре обрабатывать все запросы пользователя, управлять всеми данными, и, самое главное, ее ключевой двигатель будет построен на использовании новейших технологий, включающих в себя и машинное обучение, и искусственный интеллект. Сегодня у нас все это используется, но лишь в отдельных частях банка, нецентрализованно, что потребляет гораздо больше времени, сил и ресурсов.

— Каковы затраты на новую платформу и сроки окупаемости?

— В рамках построения новой платформы Сбербанком реализуется более 500 проектов. Основными программами, которые выделены как стратегические, являются «Единая фронтальная система», «Платформа поддержки развития бизнеса», «Фабрика данных». По нашим оценкам, после внедрения платформа окупится за три-четыре года. Но важна не только экономия. Новая платформа — это инфраструктура создаваемой нами экосистемы. Мы хотим предоставлять нашему клиенту конечную услугу. Ведь финансовая услуга всегда промежуточная: деньги не нужны ради денег, они служат какой-то цели. Мы хотим оказывать не промежуточную услугу, а конечную, поэтому смотрим на потребности наших клиентов и самые большие рынки, связанные с реализацией потребностей клиента. Мы выбрали приоритетные направления и стараемся вокруг нашей финансовой экосистемы создавать еще и экосистему конечных услуг.

— Какие это направления?

— Есть области, в которых мы уже активно работаем, например электронная торговля. Мы вложили 30 млрд руб. в «Яндекс.Маркет», наше совместное предприятие с «Яндексом» на паритетных началах. Есть такие сферы, куда мы еще не вышли, и анализируем рынок, ищем проекты.

— Если говорить о проекте «Яндекс.Маркет», что принципиально изменится для потребителя после вашего прихода?

— Раньше этот проект развивался преимущественно как рекламный, мы же намерены превратить его в настоящую электронную торговую площадку с большим количеством дополнительных сервисов, отечественный аналог Amazon. Эта площадка будет обслуживать не только физических лиц, но и юридических, она будет служить инфраструктурой, снижать расходы пользователей, заниматься доставкой, обслуживать малый и средний бизнес. Это не только соединение покупателя с продавцом внутри страны, в дальнейшем мы планируем запустить международную площадку, которая позволит покупать импортные товары и поставлять за рубеж российские.

— Когда это произойдет?

— Развитие будет поэтапным. Сейчас начато тестирование доставки товаров, следующий шаг — площадка розничной торговли, потом можно будет развивать всю инфраструктуру.

— Сбербанк будет финансировать сделки в рамках площадки?

— Да, в перспективе мы планируем это делать.

— У вас есть еще ряд проектов, запущенных в рамках экосистемы, например телемедицина. Почему именно она?

— Мы считаем рынок телемедицины очень перспективным, а в России он пока недостаточно развит. Соединение наших возможностей в области новых технологий с медицинскими технологиями позволит сделать очень многое. Поэтому мы приобрели лидера рынка — компанию DocDoc — и будем совместными усилиями его развивать. Уже сейчас 1,5 млн пациентов записалось к врачу через DocDoc.

— Вы сами пользуетесь сервисом DocDoc?

— У меня не было поводов, но я его активно тестирую.

— Какие еще направления лягут в основу экосистемы Сбербанка?

— Мы смотрим на проекты в области образования. На ПМЭФ мы заключили соглашение с французским проектом «Ассоциация 42». В России на базе ее технологий нами создана «Школа 21» — бесплатная школа программирования для подготовки архитекторов технологических решений мирового уровня. Абитуриенты от 18 до 30 лет уже сейчас могут подать заявку на участие в отборе, обучение стартует осенью этого года. В этом году мы набираем пятьсот человек, в следующем надеемся набрать тысячу. Школа отличается уникальной образовательной методикой: там нет лекций, нет профессоров, нет оценок, но есть великолепная онлайн-платформа, которая позволяет каждому учащемуся строить индивидуальную траекторию обучения. Образовательный процесс в школе основан на групповой и индивидуальной работе над ИТ-проектами, при которой обучение происходит по принципу «равный — равному». Также школа предоставляет возможность обучаться с той скоростью и в то время суток, когда это максимально продуктивно для конкретного человека. Обучение займет от полутора до четырех лет в зависимости от скорости усвоения материала студентами. Это сегодня самая престижная и эффективная система подготовки специалистов в области современных технологий.

— Кто финансирует проект?

— Сбербанк. Мы надеемся, что «Школа 21» станет источником кадров и для нас, и для всего российского рынка.

— Образование начинается со средней школы, тут у вас тоже есть идеи?

— Не только идеи. У нас работает благотворительный фонд «Вклад в будущее», через который мы финансируем большое количество образовательных проектов. Это, во-первых, наша программа «Учитель для России», где выпускники лучших вузов — ВШЭ, МГУ, ЛИТМО, Физтеха, СПбГУ — отправляются учить детей в отдаленные регионы страны, в том числе в сельские школы. Мы доплачиваем им от 20 тыс. до 35 тыс. руб. ежемесячно, и школьники получают возможность учиться у первоклассных специалистов. Сейчас таких учителей у нас уже работает около двухсот. При этом уже сейчас конкурс в этой программе составляет 20 человек на место. После окончания двухлетнего контракта, предусмотренного программой, мы помогаем реализовать им собственный социальный проект. Сегодня 100% выпускников программы реализуют свои амбиции в сфере образования. Мы приглашаем в этот проект других инвесторов и регионы России. Мы видим, какое позитивное влияние на детей в сельских школах оказывают наши уникальные ребята — учителя высокой квалификации, открывающие детям новые горизонты возможностей. Для нас это часть нашей миссии.

— Будет ли создан и массовый продукт, скажем так, онлайн-школа Сбербанка?

— Мы сейчас работаем над созданием образовательной платформы. Наша идея — дать возможность ученикам средних школ пройти курс быстрее, при этом не только получить знания по школьной программе, но и развить технологические навыки, личные, когнитивные и социальные навыки. Платформа создается как для дистанционного обучения, так и для обучения в школе. В задания заложены методики социального взаимодействия между учеником и учителями, администрацией, одноклассниками, между учителями и родителями. Закладывается возможность индивидуального выбора учеником траектории обучения: постановка персональных целей по предметам, получение персональных заданий, обучение в любое время, в любом месте, постоянное отслеживание качества знаний и навыков. Аналогов такой современной системы школьного обучения у нас в стране сегодня не существует. Да и в мире таких платформ немного. Мы год изучали опыт, формировали проект и вот сейчас начинаем его финансировать. Мы предполагаем после пилотирования передавать его в школы бесплатно.

— Когда ученики смогут протестировать эту платформу?

— По нашему плану в начале 2019 года должна быть внедрена первая версия системы. Дело в том, что в школах для этого должна быть создана очень серьезная инфраструктура, проведена переподготовка учителей. Сейчас мы отбираем первые шесть—восемь школ, которые хотели бы опробовать программу, и с ними начнем пилотное внедрение.

— Вы перечислили три составляющих вашей экосистемы: электронная коммерция, медицина, образование. Будет ли что-то еще?

— Безусловно. Например, предоставление конечной услуги в сфере недвижимости. Три года назад мы создали компанию DomClick. Сначала она лишь помогала клиентам в выборе жилья, затем стала площадкой, на которой его можно приобрести и продать. Позже была освоена автоматизация выдачи ипотечных кредитов, а сейчас — весь процесс покупки жилья. Сейчас мы совместно с Росреестром при поддержке правительства реализуем план автоматизации регистрации недвижимости, что позволяет предложить клиентам полный цикл всех операций от выбора жилья до оформления его в собственность. Совместно с Росреестром мы серьезно изменили весь процесс регистрации недвижимости, и в Московской области зарегистрировать сделку на нашей платформе можно уже за день. К концу года предполагается, что это можно будет сделать за день по всей стране. Наш план — довести этот процесс до минут, все технологические возможности для этого есть. Сегодня уже более 40% сделок регистрируется в этой системе.

— Хорошо бы, чтобы эти возможности появились и при работе с другими госуслугами.

— Мы работаем над этим. Наши технологические партнеры в правительстве — Пенсионный фонд, ФНС, Минэкономразвития, казначейство и другие ведомства.

Например, мы хотим, чтобы «Сбербанк Онлайн» или иное наше приложение могли заменить для клиента центр госуслуг.

Мы хотим создать максимум удобств для клиента и сэкономить его самый важный невозобновляемый ресурс — время. Многие услуги вы сможете начать получать у нас уже в этом году, и каждый год их число будет расти.

— Какие возможности появятся первыми?

— Например, получение пособий по рождению ребенка, материнского капитала, назначение пенсий, регистрация сделок и др. Мы видим большую перспективу в создании облачных сервисов и недавно купили компанию—лидера рынка. Пока этот рынок в стране относительно невелик, но если посмотреть на Запад, то он в несколько раз больше, чем в России, и мы видим, что в ближайшие пять-шесть лет объем облачных услуг вырастет не менее чем в 10–12 раз.

— Говоря о технологиях, нельзя не затронуть блокчейн и криптовалюты. Каково ваше отношение к этим новациям?

— Блокчейн — очень перспективная технология. Мы много работаем с ним, много проектируем, в банке действует специальная лаборатория блокчейна, которая используется в различных процессах в нашем бизнесе.

— Что блокчейн дает конечному потребителю?

— Прежде всего, надежность — отсутствие центрального контрагента в системе. Существенно уменьшаются трансакционные издержки, что тоже удешевляет процесс для потребителя. Эта технология очень перспективна для всех операций, где требуется подтверждение ваших прав.

— А криптовалюта? Вы за или против?

— Наше государство, как и подавляющее число государств, сформулировало достаточно однозначное отношение к криптовалюте в том виде, в котором она сегодня существует. Ни одно государство не будет расставаться с монополией на денежную эмиссию. Поэтому как децентрализованная валюта она не признана. Но в большом количестве государств она не запрещена и операции с ней возможны. Большинство правительств считает, что криптовалюта является имуществом и, как любое имущество, должна подлежать налогообложению. Если ты купил биткойны и они выросли в цене, то, соответственно, ты должен заплатить налог. Это, конечно, резко снижает привлекательность инструмента как средства платежа. Я смотрю на криптовалюту как на источник финансирования развития такой уникальной технологии, как блокчейн. В этом смысле технология уникальна, так как внутрь нее встроен механизм самофинансирования. Думаю, запрет криптовалют не лучшее решение как для развития технологии, так и для раскрытия всего потенциала самих криптовалют.

— А вы пользуетесь криптовалютами?

— Сейчас — нет. Хотя ранее я делал покупки криптовалюты, чтобы разобраться в технологии. Но никогда не для спекуляций. Я вообще не спекулянт по натуре, у меня достаточно низкий профиль риска: в казино я не играю. Да и банковский опыт этому научил. Для меня было важно понять, как это все работает, какова технология, какая у нее уязвимость, насколько это удобно и как это можно использовать в нашем бизнесе.

— И каковы ваши впечатления?

— Достаточно удобно. Я менял криптовалюту на традиционные валюты — было интересно, как построен биржевой механизм,— приобретал товары. Когда эта валюта стала стоить тысячи долларов, то, конечно, оглядываясь назад, понимаешь, насколько сильно выросла цена этих товаров. (Смеется.) Но больше я криптовалюту не покупаю, и всем, кто не любит играть в казино, я бы делать этого не рекомендовал.

— Но спрос от клиентов есть? Думаю, многие бы порадовались возможности покупать и продавать криптовалюту через «Сбербанк Онлайн».

— Спрос какой-то есть. Но мы пока не совершаем в наших удаленных каналах операций с криптовалютой, для этого есть огромное количество иных возможностей.

— Пока, то есть вы рассматриваете такую опцию?

— Возможность есть, технологии есть, но нет, не рассматриваем. И более того, своим клиентам не рекомендуем, потому что рынок криптовалют очень волатилен, там можно много потерять.

— Известно, что существует огромный спрос на кешбэк в Сбербанке. Он появится?

— У нас есть программа лояльности «Спасибо», это самая массовая программа, которой пользуются более 33 млн клиентов. Она достаточно удобна, у нее огромное количество партнеров, и вы можете потратить баллы «Спасибо» практически на любые цели. Думаю, осенью мы представим ее обновленную версию с целым рядом приятных сюрпризов для наших клиентов. В том числе планируется запустить возможность обмена баллов на рубли.

— Не хотелось бы обрывать эту позитивную ноту, но я не могу не задать еще один вопрос, про аналитика Алекса Фэка. Просто хочется узнать ваше отношение к этой истории…

— Проблема заключается в том, что однажды он уже был предупрежден о непрофессионализме и второй раз наступил на те же грабли.

Мы выпускаем в год примерно 200 отчетов, это 10 тыс. страниц, и мы никогда не останавливали их публикации, не вмешивались. Но данный отчет, выпущенный нашей дочерней компанией «Сбербанк CIB», к сожалению, был подготовлен совершенно непрофессионально. Я вынужден был разобраться, пригласил сотрудников, задал им вопрос: можно ли получить исходные данные, на основании которых сделаны ваши выводы? Выводы оказались лишь предположениями. Это, на наш взгляд, недопустимо.

— Если так, то нет, данные должны быть хоть в аналитике, хоть в журналистике, в чем вы, собственно, упрекнули господина Фэка…

— Это в любом случае непрофессионализм. Но пресса публикует информацию для неограниченного круга людей, а аналитика рассылается клиентам для принятия ими важных инвестиционных решений. Здесь недопустимы никакие предположения. Ко мне не было высказано претензий со стороны «Газпрома» и других клиентов, но я решил разобраться принципиально. Я попросил сделать свои заключения службу комплаенса, службу контроля и аудита и независимого аналитика. Все три заключения свидетельствуют, что при подготовке отчета были нарушены формальные процедуры, а выводы в отчете не поддерживаются исходными данными. Тогда я решил, что вся группа компаний должна знать, что непрофессионалов мы терпеть не будем. Более того, я счел, что должен принести извинения за допущенную ошибку. Если бы отчет был профессионален независимо от выводов, что, собственно, и происходит в подавляющем большинстве наших аналитических материалов, я бы ни в коем случае этого не сделал.

Греф Герман Оскарович

Личное дело

Родился 8 февраля 1964 года в селе Панфилово (Павлодарская область, Казахстан). Окончил юрфак Омского университета (1990), аспирантуру юрфака СПбГУ (1993). Проходил срочную службу в спецназе МВД. Преподавал в Омском университете, с 1991 года работал юрисконсультом и начальником районного агентства по управлению горимуществом в администрации Петродворцового района Санкт-Петербурга. С 1992 года — председатель комитета по управлению имуществом, заместитель главы администрации района. С 1994 года — директор департамента недвижимого имущества, зампред комитета по управлению госимуществом (КУГИ) Петербурга. В июле 1997 года стал первым зампредом КУГИ, в сентябре назначен вице-губернатором—председателем КУГИ вместо убитого Михаила Маневича. С августа 1998 года — первый замминистра госимущества РФ. В декабре 1999 года возглавил совет Центра стратегических разработок. 18 мая 2000 года назначен министром экономического развития и торговли РФ. С 28 ноября 2007 года — президент, председатель правления Сбербанка.

Кандидат экономических наук. Награжден орденами «За заслуги перед Отечеством» III и IV степеней, Почета, Александра Невского, французским орденом Почетного легиона.

Сбербанк России

Company profile

ПАО «Сбербанк России» создано в 1991 году на базе советской системы сберегательных касс. Является крупнейшим банком России. Доля в суммарных активах банковской системы страны составляет около 29%, на Сбербанк приходится 46% всех вкладов физлиц, 39% на рынке розничного и 32% на рынке корпоративного кредитования. Обладает сетью из 12 территориальных банков, 17,5 тыс. отделений в 83 субъектах России, дочерними банками в Казахстане, Белоруссии, на Украине, в девяти странах Центральной и Восточной Европы, а также в Турции. Сеть банкоматов и терминалов самообслуживания Сбербанка насчитывает более 90 тыс. устройств. По данным Сбербанка, его услугами в России пользуются около 110 млн человек, за рубежом — 11 млн человек. Основной акционер — Банк России, доля которого в уставном капитале составляет 50% плюс 1 голосующая акция. Сбербанк занимает первые места в России по сумме активов (24,1 трлн руб.), размещенным средствам физлиц (11,7 трлн руб.), кредитам физическим (5,3 трлн руб.) и юридическим (16,5 трлн руб.) лицам. Чистая прибыль в 2017 году по МСФО составила 748,7 млрд руб. (рост на 38,2% к 2016 году).