«На рынке еще немало пиратских копий»

В течение последних месяцев «Просвещение» объявило о планах по выходу на IPO и уходе из числа акционеров компании бизнесмена Аркадия Ротенберга, а также начало все жестче защищать свое место на рынке в судах, подав в том числе иск на рекордные для отрасли 3,5 млрд руб. к структурам «Эксмо-АСТ». В интервью “Ъ” президент «Просвещения» Владимир Узун рассказал о борьбе с пиратскими учебниками, выборе биржи для размещения и инвестиционных планах.

— «Просвещение» активно подает иски к конкурирующим издателям учебной литературы, обвиняя их в контрафакте. В ответ издательство «Интеллект-центр» пыталось оспорить регистрацию вашего товарного знака ФГОС (Федеральный государственный образовательный стандарт). У них что-то получилось?

— Ничего не получилось.

— Издательства, к которым вы подавали иски, рассматривают регистрацию вами товарного знака как присвоение аббревиатуры. Вы согласны с такой трактовкой?

— Мы об этом так резко иногда говорим, потому что на рынке еще немало пиратских копий, примеров недобросовестного использования нашей продукции другими компаниями, и мы защищаем свои права. Меня удивляют такие непрофессиональные и некомпетентные разговоры.

Любой человек, который работал в издательской сфере, понимает, что, кроме авторских прав и интеллектуальной собственности, у издательства ценностей нет. Поэтому странно, если компания, которой принадлежат эти права или собственность, не защищала бы их в установленном законом порядке. И если бы мы этого не делали, нас бы не поняли ни акционеры, ни партнеры, ни потребители. Когда вы регистрируете товарный знак или получаете авторские права, это сложный правовой процесс, вы тратите на это достаточно времени и большие деньги. Если кто-то выпускает контрафакт, идут с претензиями не к этим компаниям, а к «Просвещению», и страдает не только наша экономика, но и наша репутация, а это более серьезно.

Что касается аббревиатуры ФГОС, то эту тему распространяют те, кто совершенно не знаком с сутью спора. Наши претензии только к использованию графического знака, разработанного и запатентованного нами, а не четырех букв — ФГОС. Поэтому я считаю, что требования наших юристов правомерны и справедливы. Мы постоянно заявляем, что не будем шутить с такими вещами, будем наказывать. То есть можно было давно снять эти споры без скандала.

— Вы пытались улаживать конфликты в досудебном порядке?

— Да, конечно, мы используем все предусмотренные процедуры. Я говорил, что мы давно занимаемся этой работой, никогда ее не скрывали и публично сообщаем обо всех фактах пресечения правонарушений. Как говорится, имеющий уши да услышит. И сделает соответствующие выводы.

— Вы часто говорите о государственно-частном партнерстве (ГЧП) в системе образования. В чем его смысл?

— Дело в том, что «Просвещение» — одна из немногих частных компаний, которая активно участвует в развитии системы образования, а это традиционно государственная сфера интересов. И мы понимаем, что сегодня одних лишь государственных усилий недостаточно для того, чтобы достигать новых результатов, нового качества образования. Действующая система управления в образовательной сфере разбалансирована и неспособна быстро реагировать на вызовы, которые возникают в современной экономике, поэтому требуются оперативные изменения не только учебников и пособий, оборудования, программ подготовки, в частности, учителей, но и управления финансовыми потоками.

Нужно работать и над созданием современной школьной инфраструктуры, потому что, например, для внедрения цифровых продуктов школы должны быть оборудованы соответствующим образом. Если мы стремимся к отказу от второй и третьей смены в регионах, то нужно строить новые школы, а у государства на это денег не хватает. Поэтому мы и говорим о том, что необходимо государственно-частное партнерство, позволяющее бизнесу включаться в решение этих и других актуальных задач, а дальше на протяжении многих лет на основе ясных и утвержденных механизмов получать возврат вложенных средств.

— У вас есть опыт в строительстве школ?

— Да, последние два года мы активно участвуем в развитии программы «Школа-2025» и инвестируем в школьную инфраструктуру. То есть строят школы, понятно, строители, а их оснащением и наполнением во многих регионах занимаемся мы.

— Сколько «Просвещение» в это направление уже инвестировало?

— Сейчас еще подводим официальные итоги 2017 года, но в общей сложности дочерняя компания «Просвещение-Регион» реализовала проектов на сумму около 2 млрд руб.

— Вы планируете, что направление окупится?

— Конечно. Мы наращиваем долю своих продуктов, развиваем образовательные программы, становимся поставщиками для этих школ, готовим учителей — это все оплачиваемые услуги. Кроме того, с этим связана подготовка к сдаче контрольных испытаний и экзаменов, не только ЕГЭ. Многие материалы приобретается за счет родительских средств. В результате у нас возрастает доля негосударственных доходов, что принципиально важно.

— Но партнерство же направлено и на то, чтобы доходы от государства росли?

— Да, мы мотивируем государство, предоставляя новые продукты и услуги. В начале года президент заявил о бюджетном маневре и предполагается, что 0,8% ВВП будет перераспределено в пользу образования, это порядка 850 млрд руб. в год к 2024 году, и это те деньги, в которых очень нуждается государственная система.

— Сколько лет должно пройти, чтобы ваши вложения вернулись?

— Мы считаем — десять лет. Потребность в новых школах велика, население растет на 0,2% ежегодно, при этом выходят из строя старые и обветшалые фонды, которым больше 40 лет. Кроме того, активно идет строительство новых районов, городских агломераций, где появляется все больше и больше жителей, рождается больше детей. И у этих детей нет мест для обучения, поэтому возникают вторые и третьи смены, а вам любой специалист скажет, что вторая смена — это уже не очень хорошо, а в третью, считается, образования нет вовсе. Если идти по пути ГЧП, половину могло бы вкладывать государство, а половину бизнес, и возврат средств государство могло потом бы проводить в течение десяти лет. Я считаю, для этого нужны поправки в нормативные документы, законодательные акты, но была бы воля, как говорится.

— Есть планы на ближайшие годы по объему инвестиций?

— Мы планируем увеличить вложения в инфраструктуру школ до 15 млрд руб. в год. В частности, речь идет о создании по-другому выстроенной системы изучения естественно-научного блока: физики, математики, химии, биологии. О создании крупных пространств по образу «Кванториумов», где дети будут изучать новые технологии, основы новых профессий. Мы предполагаем, что будут формироваться классы совершенно другого типа, от 40 до 75 детей, поскольку современная экономика предполагает работу в крупных командах.

При этом современные технологии помогают нам выстраивать индивидуальную образовательную траекторию для каждого ребенка, что требует изменения учебного процесса, образовательных программ, школьной инфраструктуры, классов, подготовленности учителей. В это мы собираемся инвестировать в ближайшие годы.

— Через какое время вы планируете выйти на 15 млрд руб. в год?

— При тех условиях, о которых я говорил, хотим к 2019 году.

— В 2015 году говорилось о создании госкорпорации в сфере образования. Ваши нынешние инициативы — продолжение тех идей?

— Из инициатив 2015 года вышло две вещи. Первое — государство все-таки озадачилось и выделило средства на строительство новых школ, что было для нас одним из главных приоритетов. Но оказалось, что этих средств все-таки недостаточно. Тогда шла речь о выделении до 2024 года около 2 трлн руб., но в последние два года выделяются порядка 25 млрд руб. ежегодно —это несопоставимые деньги. Поэтому, когда начали разбираться, как программу усилить, мы вышли на понимание того, что необходимо привлекать средства бизнеса в строительство новых учреждений, создавая соответствующие механизмы.

— Эти школы где строятся?

— В регионах. В первый год были построены в 57 регионах, в 2017 году — в 78. В планах государства на 2018 год порядка 80 регионов.

— В том же 2015 году вы говорили в интервью РБК, что планируете вложить до 2018 года 8 млрд руб. в сферу государственного образования. Эти прогнозы оправдались?

— Мы вложили намного больше, чем планировали, прежде всего потому, что компания существенно выросла с момента приватизации, появилось больше возможностей. Сегодня нас интересуют перспективы долгосрочного развития, прежде всего в регионах, поскольку регионам очевидно участие и влияние образования в своем росте. Они закладывают на образование до трети регионального бюджета, а это существенные деньги. Нельзя инвестировать в образование в регионе, не связывая это с ростом валового регионального продукта (ВРП). Поэтому мы собираемся инвестировать в те ниши и направления развития региональных образовательных систем, которые дадут рост ВРП, и тогда это будет мотивацией для увеличения инвестиций в образование. И, соответственно, роста наших доходов.

— За счет чего увеличились выручка и прибыль?

— За счет эффективной стратегии. Действительно, если в 2012 году выручка компании составила 7,3 млрд руб., то по итогам 2017 года прогнозируется на уровне 17,4 млрд руб. Если раньше «Просвещение» занималось лишь продажей учебников, то сегодня это группа, которая поставляет контент, товары и услуги по всем направлениям в дошкольном и школьном образовании. В дошкольном образовании — 8 млн детей, это серьезное увеличение, прирост, ведь до приватизации «Просвещение» не занималось дошкольниками. Значительный рост обеспечило расширение изучения иностранных языков — от английского до китайского, издание пособий для детей с ограниченными возможностями по здоровью и пособий на национальных языках. Кроме того, как я уже упоминал, мы расширили участие в процессе подготовки учителей, оснащения школ.

— Можно ли утверждать, что ваш рост обеспечен госзаказом?

— Госзаказ не меняется. Другое дело, что стало больше пособий, которые идут не по госзаказу, и там наши объемы выросли существенно, в разы. Если компания в 2010 году выпускала около 40 млн экземпляров продукции, то в 2017 году, по прогнозным данным, более 97 млн. Это не самые большие цифры в истории «Просвещения». В СССР они были выше, но в истории России это крупнейший показатель.

— Рост тиражей произошел за счет «шлейфа» — дополнительных материалов к учебникам?

— В основном.

— Для вас проблематична сегодняшняя ситуация со «шлейфом», который школы перестают рекомендовать к закупке?

— Конечно, эта ситуация ненормальная. Так называемый шлейф — неотъемлемая часть учебного процесса. Родители сами покупают эти пособия, и искусственно препятствовать этому неразумно. Неприятно, что ситуация неправильно подается, в том числе в СМИ. Еще раз повторюсь: для более качественного результата необходимо задействовать различные методики и разработки, в том числе все элементы учебно-методического комплекта, а не только учебник. Мы же не хотим вернуться к простым тетрадям в клетку?

— Вы планируете увеличивать долю на рынке учебников?

— Если вы говорите про федеральный перечень учебников, то мы не стремимся расширить количество наших наименований в нем. Потому что специалистов, которые могут создать качественный учебник, немного. Это достаточно кропотливый и затратный процесс, кроме того, учебники должны пройти различные экспертизы и апробацию, что небыстро и непросто. Выпускать «скороспелые» учебники, чтобы нас потом полоскали за их некачественное содержание или оформление,— это репутационные риски. Мы бережно относимся к своей истории и к существующей уже многие десятилетия оценке как самого крупного и уважаемого в стране издательства.

— В целом по рынку учебной литературы какая у вас сейчас доля?

— В разных регионах по-разному, в целом, если учитывать учебную и учебно-методическую литературу, более трети. Но правильнее все же говорить не столько об учебниках, а о развитии в целом различных направлений в образовании. Мы говорим о растущей активности в развитии новых продуктов, технологий, услуг для регионов, а в области обычных, традиционных учебников, ситуация ровная.

— Что касается поглощений — вы планировали приобрести издательский дом «Первое сентября». Сделка не состоялась?

— Сделка находится на стадии рассмотрения. Мы работаем с этой компанией в качестве партнера, но как они будут работать в рамках группы, мы до конца не определились.

— Каковы ваши доходы от digital-направления? Или пока это только инвестиции?

— Пока инвестиции. Какие-то доходы есть, но они на фоне группы незначительны.

— А потенциальный рост какой?

— Предполагаем, что к 2022 году объем онлайн-образования в общеобразовательных школах будет на уровне 15–20 млрд руб., так считают эксперты. Если это произойдет, то понятно, что продаваться будут те продукты, которые проинвестированы сегодня, поэтому мы достаточно много работаем с «Яндексом», «Ростелекомом», Минобром России, департаментом образования Москвы. Это разные продукты, разные направления, и, что выстрелит, будет монетизироваться, пока большой вопрос.

— Какие направления приносят большую часть выручки?

— Например, предпрофессиональное обучение. Это все, что связано с подготовкой к поступлению в вузы, выбором будущей профессии. Здесь у нас партнеры-университеты, работодатели. Регионы также охотно поддерживают и финансируют эти программы.

— Сколько приходится на них в вашей выручке?

— Условно, можно сказать, около 30%, но процесс обучения единый, системный, и мы в чистом виде так не делим. Так можно было бы делить раньше в случае с учебниками, а новые образовательные направления отличаются тем, что они интегрированы и подчинены общей логике — обучению в течение всей жизни. Скорее можно сказать об инвестициях и отдаче в разрезе регионов. Каждый регион выбирает себе индивидуальное направление развития, которое зависит от их экономики, потребностей населения, наличия вузов, рабочих мест. Это диктует требования к региональным системам образования и, соответственно, определяет размеры наших затрат в их развитии и получаемой выручки. Понятно, что в городах-миллионниках эта доля будет больше, чем в дотационных регионах. Но при этом мы говорим о развитии единого образовательного пространства страны.

— Вузовское направление для вас интересно?

— Да, очень. Мы им активно занимаемся, ищем партнеров, смотрим, кого можно купить в этой сфере, какие можно сформировать программы.

— И кого можно купить?

— Это пока секрет. Но мы смотрим, если серьезно, на всех игроков, которые работают на этом рынке. Мы даже подумываем о том, чтобы создать или купить негосударственный университет. Потому что наши школьные программы имеют продолжение в программах вузов, и нам интересно их развивать в комплексе. К примеру, в одной из московских школ ребята, которые оканчивали профильные медицинские классы, в течение последних лет стопроцентно поступали в медицинские институты. И мы, конечно, интересуемся, что будет с этими ребятами дальше, на протяжении обучения в университете и в профессии. Поэтому мы развиваем стратегическую линию развития «Просвещения» также в сторону вузов и профобразования. Рынок профессионального образования огромен, это 600 млрд руб. Это существенные деньги, и поэтому мы также видим для себя развитие в этом сегменте.

— Если вы будете покупать университет, у него какая должна быть специфика?

— Во-первых, это должен быть качественный университет с точки зрения преподавательского состава, программ и достижений студентов, а выпускники должны быть востребованы работодателями. Это основные критерии, которые для нас интересны как для инвестора. Второе, конечно, он должен быть массовым, большим, иметь связь с бизнесом. А связь со школой мы предоставим.

— Сколько сейчас стоит вуз?

— Все зависит от того, какой вуз, сколько у него студентов, какая материальная база. Но это недешево.

— Какие еще компании на рынке высшего образования вас интересуют?

— Компании, которые занимаются управлением вузами, подготовкой преподавателей, дополнительным образованием для профессиональной подготовки, смотрим на цифровые компании.

— Вы планируете эти сделки совершать самостоятельно или с привлечением внешних инвесторов?

— Собственно говоря, мы в том числе ради этого и планировали IPO. Естественно, сделка будет проводиться траншами, но чтобы поднять такое количество средств, нам понадобится привлечение внешних инвестиций, без них нам, конечно, не обойтись. И нас интересует привлечение долгосрочных инвестиций, потому что образование — это небыстрая сфера с точки зрения окупаемости. Те же школы — это десять лет, то есть банковские кредиты здесь не очень подходят. А вот привлекать деньги через публичное размещение — это то, что можно.

— С датой IPO вы определились?

— Давайте разделим две вещи. Готовность компании к IPO, это есть, у нас четыре года уже проходит аудит, нас знают хорошо банки, инвесторы. И второе — условия и сроки выхода. Сегодня не лучшие условия. Прежде всего, для размещения на зарубежных площадках.

— Вас больше привлекает Москва или Лондон?

— Сейчас нет никакой разницы, могут быть рассмотрены оба варианта.

— Но вы планируете, что IPO заинтересует больше зарубежных инвесторов или российских?

— Какая бы ситуация ни была в экономике или геополитике, российское образование остается одним из самых сильных в мире. Поэтому, конечно, западным инвесторам было бы интересно вкладываться в эту сферу, и правильно предоставлять им такую возможность. К тому же они могут покупать через Московскую биржу. Я думаю, это будет интересно и российским инвесторам. Так что мы сможем определиться в ближайшие полгода.

— Вы не думаете, что инвестиции от западных игроков могут быть неоднозначно восприняты с политической точки зрения?

— Мы же привлечем деньги на конкретные проекты, понятные инвесторам, например, создание инфраструктуры для школ или цифровой экономики. Содержание образования все равно будет российским, это наша культура, наша история, наш язык в конце концов. Конечно, все это может делать государство, но оно не успевает финансово и еще больше административно, решения достаточно долго принимаются. Бизнес в этом плане более подвижен и гибок. Я не вижу ничего зазорного в том, чтобы, делая конкретное хорошее дело для страны, привлекать средства и в том числе по такой модели.

— Какая сейчас структура владения «Просвещением»?

— Я много раз говорил, что мы не комментируем структуру акционеров.

— Почему?

— Такое решение акционеров. Если вас интересует Аркадий Ротенберг — он не наш акционер, как вы знаете, он продал долю. Это нормально для бизнесмена, он вложился на начальном этапе и удовлетворен результатами на выходе.

— С чем связан его уход?

— Я так предполагаю, что он решил сфокусироваться на других проектах.

— Вы говорили, что он продал долю фонду. Что это за фонд?

— Группа фондов, заинтересованных в инвестировании в образование.

— Эти фонды раньше не имели отношения к «Просвещению»?

— Нет. Сейчас с ними мы обсуждаем дальнейшие действия. Например, есть Российский фонд прямых инвестиций, есть зарубежные фонды, которые бы могли приобрести часть акций.

— У вас миноритарная доля в издательстве?

— У меня лично никакой доли нет.

— Почему «Просвещение» не выходит из офшора?

— Кипр официально не является офшором с 2004 года, и на момент вхождения кипрской компании в структуру собственности «Просвещения» она была обычной компанией государства—члена ЕС. А в силу того, что мы изначально хотели выходить на IPO, для размещения на Лондонской бирже нам нужен был западный оператор. Но сегодня из-за того, что западные коллеги откладывают сроки, мы начали передачу акций в Россию. В течение февраля это будет российская компания.

— То есть в Лондоне вы уже не планируете выходить, если вы регистрируетесь в России?

— Планируем. Если это лондонская площадка, то никто не спорит, надо будет иметь зарубежную юрисдикцию. Если нет, то для текущей деятельности это необязательно. Будет ситуация — будет решение.

— Там будет прозрачная структура владения?

— Поймите, нельзя пройти аудит у «большой четверки», не имея прозрачной структуры владения. Компания, как я уже отмечал, четыре года аудируется. Поэтому все прозрачно.

Узун Владимир Ильич

Личное дело

Родился 25 декабря 1967 года в Кишиневе (Молдавия). Окончил в 1991 году философский факультет МГУ, в 1994-м — аспирантуру.

В 1991 году учредил издательство «Олма-Пресс» (впоследствии концерн «ОЛМА Медиа Групп» стал одним из крупнейших в Европе, по данным Publishers Weekly). С 1991 по 1999 год был генеральным директором издательства. С 1999 по 2005 год работал в должности гендиректора ГУП «Полиграфическая фирма “Красный пролетарий”». С 1999 по 2014 год был председателем совета директоров, президентом ЗАО «ОЛМА Медиа Групп». С сентября 2013 года по настоящее время — президент группы компаний «Просвещение». С 26 мая 2016 года входит в состав президиума Общества русской словесности.

Кандидат экономических наук. Тема диссертации — «Механизм формирования цен на рынке печатной продукции». Награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени.

Издательство «Просвещение»

Company profile

Ведет свою историю с 1930 года, когда ЦИК и СНК СССР организовали «Учпедгиз РСФСР» на базе литотдела Наркомпроса. В 1933 году издательство начало стабильно выпускать учебную литературу, а в 1964 году было объединено с издательством Академии педагогических наук РСФСР и переименовано в «Просвещение». В 1992 году утратило монополию на выпуск школьных учебников. В 2011 году после начала приватизации тендер на покупку издательства выиграла «ОЛМА Медиа Групп». В 2017 году «Просвещение» было преобразовано в холдинг. Сейчас предоставляет образовательным организациям учебную литературу и спецоборудование, организует методическую поддержку и программы повышения квалификации. В рамках этой работы в 2015 году была запущена «Академия “Просвещения”». Издательство также сотрудничает с Samsung Electronics, «Яндексом», «Ростелекомом», ЮНЕСКО, МГУ и крупными зарубежными издательствами: Express Publishing, Cornelsen, Klett, CLE International, Anaya, Didacta и Westermann. За годы работы «Просвещение» выпустило более 10 млрд учебников и пособий. В 2016 году выручка составила 12,7 млрд руб., чистая прибыль — 2,5 млрд руб.