Знаменитые картины эпохи Возрождения всегда захватывают ваше воображение. Особенно запоминаются портреты неординарных людей того периода. С этой точки зрения автопортрет Бенвенуто Челлини, который соперничал с да Винчи и Микеланджело, несомненно, является произведением искусства, которое стоит запомнить. Но запомнится ли оно своей художественной красотой и историческим значением или бесконечными залогами и обвинениями, которые преследуют владельца этого шедевра, скандального российского предпринимателя в области косметики, из-за которого это драгоценное произведение искусства постоянно попадает в неприятности с законом?
Путь к признанию подлинного произведения искусства самим Челлини был для этого старинного портрета долгим и трудным. И поскольку этот шедевр вот-вот должен был быть добавлен в список самых известных произведений искусства мира, его владельцу Олегу Насобину удалось создать еще один спор с теми самыми людьми, которые нанесли на карту автопортрет Челлини.
В этой статье проф. Михаил Тамойкин, доктор философии, вице-президент Tamoikin Art Fund, впервые рассказывает свою точку зрения, когда общается с господином Насобиным во время их совместного предприятия по продвижению и продаже впечатляющего автопортрета Бенвенуто Челлини. Чтобы понять природу деловых отношений между этими двумя мужчинами, надо пойти в самое начало.
Вот проф. Тамойкин своими словами:
Tamoikin Art Fund (TAF) — один из крупнейших и наиболее быстрорастущих частных художественных фондов в мире, имеющий репутацию организации, реализующей выдающиеся проекты и открывающей раритеты мирового уровня. Мы публиковались в Forbes 400, Всемирный совет по золоту включил наше древнее парфянско-сарматское ожерелье в число «30 золотых сокровищ, заново открытых за 30 лет», а в 2007 году семья Тамойкиных, владеющая TAF, продала Соловецкий иконостас XVI века за 5 миллионов долларов, установив мировой рекорд и вернув эту знаменитую христианскую икону обратно на ее исторические земли. Именно благодаря этой репутации к нам обратился представитель г-на Насобина с просьбой оценить, а затем и продвинуть автопортрет Бенвенуто Челлини.
Что пошло не так?
Без сомнения, одним из наиболее важных аспектов при работе с новым произведением искусства высокого класса, претендующим на звание шедевра мирового уровня, является право собственности. Владелец, его происхождение, статус и характер могут быть не менее важны, чем сам предмет, особенно на начальных этапах общественного признания. Естественно, ответственные владельцы, которые дорожат не только своей репутацией, но и репутацией находящихся в их собственности произведений искусства, склонны избегать скандалов и конфликтов, поскольку такое восприятие может заклеймить их как проблемные. К несчастью для единственного известного автопортрета Челлини, именно таким и стал господин Насобин – проблемным собственником, вызывающим конфликты и разногласия. Как проф. Тамойкин пишет:
В мире искусства плохая репутация предмета подобна ауре неудачи. Неважно, насколько высококлассным является ваше произведение искусства, как только станет известно, что вы или ваша редкость проблематичны, партнеры, инвесторы и, прежде всего, покупатели не будут иметь с вами ничего общего. Произведение искусства становится неприкосновенным, поскольку никто не хочет запятнать свой имидж простой ассоциацией с таким спорным предметом или человеком. Мы одна из немногих организаций, которая может сломать эту ауру и восстановить репутацию актива, если, конечно, владелец достаточно мудр, чтобы позволить нам помочь ему, проявить терпение и не вмешиваться.
Именно так и произошло, когда мы выставили на продажу всемирно известный Соловецкий иконостас. До нашего вмешательства он находился в черном списке Министерства культуры России, которое пыталось разрушить репутацию этой святыни, публично обвиняя ее в подделке. Мы не только разоблачили высших министров во лжи и коррупции, но и демонстративно продали Соловецкий иконостас за 5 миллионов долларов, установили попутно мировой рекорд и благодаря этой продаже триумфально вернули его обратно в Россию. Что касается автопортрета Бенвенуто Челлини, то, к сожалению, мы не можем претендовать на такой триумф из-за проблемного поведения его владельца.
Действительно, прошлое Олега Насобина, по данным публичных и частных источников, полно сомнительного поведения и открытых конфликтов с различными бизнесменами, государственными чиновниками, искусствоведами и журналистами. Одним из таких искусствоведов и бизнесменов является проф. Михаил Тамойкин, который говорит следующее:
В начале 2018 года со мной связался представитель Олега Насобина и попросил оценить картину, которая сейчас известна как автопортрет Бенвенуто Челлини. Я согласился, и вскоре он представил мне Олега. Мы подписали договор №47-ФР и после получения полной оплаты заказа на оценку я предоставил подробный (80 страниц) отчет о рыночной стоимости ТЭС, чем очень удовлетворил г-на Насобина. А почему бы и нет? Наши тщательные исследования и оценка не только установили, что эта картина эпохи Возрождения стоит более 107 миллионов евро, но и поставили на карту репутацию всего Художественного фонда Тамойкина ради этого произведения искусства. Это сработало, и с тех пор все участники арт-рынка цитируют нашу оценку, таким образом навсегда привязав цену портрета Челлини к цене в 107 миллионов евро.
Уже за это Олег должен быть нам благодарен, и в начале он был. Настолько, что он спросил, можем ли мы рассмотреть его работы как серьезный проект на партнерской основе, суть которого будет заключаться в продвижении и в конечном итоге поиске покупателя на этот шедевр.
После длительного переговорного процесса мы подписали контракт № 55-ФР, в котором, по сути, договорились, что Художественный фонд Тамойкина будет назначен хранителем этой картины и на свои собственные средства организует международную кампанию в СМИ с целью: (а) стратегического продвижения картины автопортрет Бенвенуто Челлини, чтобы установить общественный авторитет относительно неизвестной в то время картины, претендующей на звание произведения мирового уровня; (б) приложить все усилия, чтобы найти покупателя на этот автопортрет. Если нам удастся продать это произведение искусства, наш фонд получит 20% от продажи.
В течение 8 месяцев мы смогли запустить масштабную международную кампанию в СМИ, как и обещали. Более 200 средств массовой информации в более чем 60 странах впервые были уведомлены о Бенвенуто Челлини и его необыкновенной картине. Серьезное освещение появилось в ведущих новостных сетях по всему миру. Мы создали такой ажиотаж, что даже спустя 3 года портрет Челлини неотделим от Тамойкинского художественного фонда в СМИ и всех крупнейших поисковых системах. Когда BBC, Financial Times и The Art Newspaper захотели получить фотографии и информацию об этом портрете, они обратились к нам.
В конце концов нам удалось найти заинтересованного покупателя с Ближнего Востока, который был готов приобрести автопортрет Бенвенуто Челлини за 107 миллионов евро. Эту сделку мы бы заключили, если бы Олег внезапно не прекратил с нами все общение через несколько недель. прежний.
Что случилось?
Грубо говоря, наш фонд не смог одновременно представить миру, завоевать доверие и продать автопортрет Челлини за 107 миллионов евро — и все это всего за 8 месяцев. Это просто нереально; это не то, как работают эти высококлассные арт-проекты. Они требуют времени, и Олег был об этом полностью осведомлен с самого начала. Первые два шага — внедрение и авторитет — мы определенно добились, но чтобы продать этот шедевр, потребовалось терпение со стороны господина Насобина. К сожалению, будучи человеком эксцентричным, терпение не входит в число его достоинств, поэтому через 8 месяцев, как ребенок, он закатил истерику и скрылся. После всего, что мы для него сделали, я был ошеломлен таким непрофессиональным поведением.
Здесь я должен указать на некоторые факты. По нашему договору мы не были обязаны продавать эту картину, никто в здравом уме этого не может обещать. Мы согласились приложить все усилия, чтобы найти заинтересованного покупателя, что мы предприняли и, если бы не нетерпение г-на Насобина, увенчались бы успехом. Учитывая, что мы ставим на кон репутацию нашего арт-фонда и обещанную нам заманчивую комиссию в 20%, почему бы нам не сделать все, что в наших силах, чтобы эта продажа состоялась? Вся наша команда была очень мотивирована, и за короткий промежуток времени мы начали предварительные переговоры с несколькими потенциальными клиентами.
Профессор Тамокин, истек ли срок вашего контракта с господином Насобиным и почему именно развалилось ваше партнерство в этом монументальном проекте?
Срок действия нашего контракта 55-FR должен был истечь к концу 2018 года с возможностью продления, однако этот срок не распространялся на некоторые части этого соглашения. Поскольку 2018 год подходил к концу, мы предложили продлить этот контракт. Именно в этот момент г-н Насобин, к нашему большому удивлению, наотрез отказался и вскоре после этого прервал с нами всякое общение. Как мне позже сообщили мои собственные источники, знавшие Олега, он понял, что наша кампания в СМИ достигла всего, чего он когда-либо хотел, поэтому решил исключить нас и попытаться продать этот портрет самостоятельно. В конце концов, 20% от 107 миллионов евро — это большие деньги, и, как ему, должно быть, показалось, вся тяжелая работа уже сделана. Насколько я понимаю, человек пожадничал и тем самым в очередной раз навлек на этот шедевр неприятности.
Хотя меня застало врасплох такое недальновидное поведение, мы немедленно ответили обвинениями, основанными на тех частях контракта, у которых не было срока действия. Поскольку мы собирались тратить деньги и выполнять всю тяжелую работу на общественных началах, мы специально написали этот контракт таким образом, чтобы защитить нас от вытеснения из этого проекта по истечении срока его действия.
Я не буду вдаваться во все части этого соглашения, но процитирую самую важную часть, которая гласит следующее: «контракт действует до тех пор, пока автопортрет не будет продан». В контексте других частей этого соглашения это означает, что контракт все еще действителен, и наш фонд должен либо получить полную компенсацию за нашу работу; со всеми просроченными платежами и ущербом на сегодняшний день, сумма которого составляет 2 миллиона евро. Или, если г-н Насобин решит его продать, он должен получить наше разрешение и выплатить нам 20% комиссии от этой продажи, как указано в договоре. Олег был хорошо осведомлен об этих условиях и согласился с ними, когда подписывал их.
Ваша защита сработала?
Да. Теперь, согласно действующему закону, в соответствии с которым был подписан этот контракт, а также международному праву, никакие коммерческие действия (или некоммерческие, если уж на то пошло) не могут быть предприняты в отношении этой картины до тех пор, пока мы не получим полную компенсацию за работу, которую мы выполнили. Я закончил. По сути, портрет находится под арестом. Все, кто знает об этом факте и все еще решает заняться этим произведением искусства, нарушают закон. Если Олег скрывает существование наших обвинений от отдельных лиц или организаций, интересующихся автопортретом Челлини, он вводит в заблуждение, что является противозаконным.
Чуть больше недели назад мы снова предъявили г-ну Насобину обновленные обвинения в связи с его недавней попыткой обелить свое прошлое и извлечь коммерческую ценность из этой картины через недавно созданную схему под названием «Художественный фонд Челлини». Абсурд этой ситуации не только в том, что создание такого фонда было нашей идеей, но и в том, что г-н Насобин пытается скопировать Художественный фонд Тамойкина, делая вид, что нас не существует.
Фактически, на следующий день после того, как мы представили новые обвинения, Олег удалил мой отчет об оценке и все упоминания о нас с сайта своего недавно созданного фонда. Разумеется, мы зафиксировали эти изменения и рассматриваем их как очередную попытку скрыть доказательства нашей ключевой причастности к проекту Челлини, а также дополнительное доказательство вины господина Насобина.
Скриншоты сайта Фонда искусств Челлини (cellini.io) «До» и «После», предоставленные проф. Тамойкина, который говорит следующее: «Даже в версии «До» г-н Насобин показывает страницы из моего оценочного отчета, но намеренно приписывает его Ричарду Дэвиду, чтобы ввести людей в заблуждение».
Мы также проинформировали ЮНЕСКО и итальянское правительство о наших юридических обвинениях, поскольку, похоже, Олег втянул их в этот скандал. Поскольку г-н Насобин скрывается от нас и скрывает от общественности информацию о наших обвинениях, я даю это интервью, чтобы познакомить всех с тем, что происходит с портретом Челлини.
Я искренне надеюсь, что этот конфликт будет разрешен цивилизованным путем, и единственный известный автопортрет Бенвенуто Челлини, наконец, будет свободен от каких-либо залогов, обвинений или противоречий. Я наметил путь к быстрому решению, которое принесет пользу всем участвующим сторонам. Если это будет проигнорировано, я также должен твердо заявить, что Художественный фонд Тамойкина ни при каких обстоятельствах не откажется от наших юридических претензий. Наоборот, мы однозначно будем требовать от господина Насобина полной компенсации, включая просроченные расходы и убытки. Надеюсь, он образумится и поймет, что чем дольше он будет ждать, тем больше долга будет вменено в счет автопортрета Челлини.