Первый патент описывает методы взаимодействия сервера и клиента при обновлении программного обеспечения через панель задач. Второй касается механизма «паузы» при скачивании и передаче файлов. Права на оба этих изобретения принадлежат Uniloc, говорится в ее иске.
Американские СМИ называют Uniloc «патентным троллем». Такого же мнения придерживаются руководитель управления по интеллектуальной собственности «Лаборатории Касперского» Надежда Кащенко и практикующий в США юрист компании «Бузько и партнеры» Евгений Краснов. «Патентные тролли» – разновидность компаний, в силу особенностей законодательства встречающаяся в основном на американском рынке. Они владеют патентами на технологию или идею, которыми не пользуются, но предъявляют претензии тем, кто якобы нарушает их патенты. Крупные корпорации, для которых репутация – один из основных активов, часто хотят урегулировать претензии на досудебной стадии.
«Патентный тролль» – это неуважительное название обладателя патентов, возражает Бурдик. По его словам, Uniloc как раз таковым и является и, кроме того, разрабатывает собственное программное обеспечение и патентует свои разработки.
По данным Кащенко, Uniloc владеет более чем 400 патентами. С момента основания в 1992 г. Uniloc начала более 300 дел по интеллектуальной собственности в США, из которых самое известное – тяжба с Microsoft. В 2012 г. стороны заключили мировое соглашение. Его подробности неизвестны, как и окончательная сумма выплат Microsoft в пользу Uniloc, говорит Кащенко.
Теперь Uniloc атакует Apple. В 2017 г. компания подала к ней 10 исков за нарушение патентных прав, каждый из которых требует «разумных отчислений» за использование запатентованных технологий Uniloc, рассказал Бурдик. Он уточнил, что это наибольшее число исков, подававшееся Uniloc к какой-либо компании.
Кащенко не считает претензию Uniloc справедливой: по ее словам, «Лаборатория Касперского» не использует названные технологии при обновлении своих продуктов. Формулировки этих патентов она называет «слишком общими».
Для российских IT-компаний американские «патентные тролли» – старые знакомые. У «Лаборатории Касперского» это будет уже третий случай, оба предыдущих спора компания выиграла. В 2012 г. она победила компанию IPAT. Разбирательство длилось 3,5 года и обошлось в $2,5 млн, писал в своем блоге Евгений Касперский. В 2013 г. российская компания выиграла суд с «патентным троллем» Lodsys. Сумму расходов компания не раскрывает.
Другой российский разработчик – ABBYY – в августе 2013 г. выиграл суд у американской компании Nuance, в 2008 г. обвинившей ABBYY в нарушении прав на технологии оптического распознавания (OCR) и оформление упаковки программных продуктов. В качестве компенсации ущерба Nuance требовала свыше $265 млн, позже сумма претензий снизилась до $107 млн. Как рассказывал ее бывший гендиректор Сергей Андреев, тяжба обошлась в $10 млн. Больше тролли ABBYY не беспокоили.
Были и суды, начатые по российской инициативе: разработчик IP-телефонии Sipnet противостоял американской компании Straight Path.
Sipnet собиралась выходить на американский рынок и видела, что по той технологии, которая использовалась в ее продуктах, Straight Path уже ведет разбирательство с крупными компаниями.
Среди тех, с кем судилась Straight Path, были Google, Sony, Sharp, Panasonic, Toshiba, Samsung, Huawei, Cisco, Avaya и Apple, вспоминает главный инженер Sipnet Герман Мызовский. Поэтому Sipnet решила сыграть на опережение и сама начала добиваться отмены патента. Патентное бюро США приняло решение в пользу Sipnet, но Straight Path обратилась в федеральный суд США с апелляцией. Суд отменил решение патентного бюро – впрочем, не по существу, а по иным формальным признакам, сетует Мызовский. Это разбирательство завершилось в 2015 г. Однако Sipnet по иным причинам пока что так и не вышла на рынок США, а срок действия патента тем временем истек, говорит Мызовский. По его словам, расходы на каждый этап разбирательства составили примерно по $100 000.
Небольшую компанию, например стартап, проигрыш может обанкротить, говорит Краснов. Средняя сумма мирового соглашения составляет около $350 000, а расходы на полноценное судебное разбирательство колеблются от $1 млн до $2 млн, рассказывает он.
Схожие данные у патентного поверенного Александра Киселева: за один нарушенный патент тролль просит от $100 000 до $200 000. Он советует отличать патентный троллинг от конкурентной борьбы: в этом случае при попытке устранить конкурента сумма иска может быть сопоставима со всей стоимостью компании-ответчика. К выходу продукта на рынок надо готовиться, продолжает Киселев, он советует формировать патентный портфель еще при подготовке продукта к выводу на рынок. Но он указывает на тонкость: если компания выходит в США с продуктом, который уже продается больше года, то запатентовать его не удастся. Дело в том, что за этот срок техническое решение считается известным и заявке отказывают из-за отсутствия новизны, объясняет он.
Для ответчика есть парадокс: с одной стороны, ему выгодно заключить мировую и забыть об иске – но тем самым он подбадривает троллей, объясняет Краснов. По его словам, если троллям и будет положен конец, то это будет зависеть от ответчиков, имеющих деньги и волю бороться с троллями, даже если чисто в личном плане это для них не самый выгодный вариант. Похоже, Касперский именно так и настроен, рассуждает Краснов.
.png)