Приключения Янека. Кто помог Голдовскому выйти из тюрьмы и продать нефтехимию «Газпрому»

Середина 1990-х годов, центральный офис «Газпрома» на ул. Наметкина в Москве. В приемной одного из топ-менеджеров два посетителя, один из них с дипломатом. Вошел начальник охраны хозяина приемной и с радостью пожал руку мужчине с дипломатом: «Янек, как жизнь? Как дети? Слушай, я тут в отпуск собираюсь…» — «Деньги нужны? Сколько?» — оживился Янек. Охранник помялся, улыбнулся и расставил большой и указательный пальцы правой руки на расстоянии сантиметра. Мужчина открыл дипломат и достал пачку купюр в два раза толще: «Держи, бери все!» Дипломат, по словам свидетеля этой сценки, был набит пачками долларов.

Янек, или, как его часто называют знакомые и друзья, Ян — это Яков Голдовский, собиравший разрозненные нефтехимические предприятия в один большой холдинг «Сибур». Многие знакомые бизнесмена говорят, что Голдовский умеет ладить с людьми. «Люди были от него без ума и потом уже не могли без него обойтись», — вспоминает человек, работавший с ним. По его словам, Голдовский многим знакомым помогал деньгами, не требуя ничего взамен. После этого они сами готовы были оказать Янеку любую услугу.
 
А кто помогал самому Голдовскому? Чтобы вести нефтехимический бизнес с «Газпромом» и бывать в высоких кабинетах на Наметкина, нужно обладать очень серьезными связями, а чтобы выйти из тюрьмы и получить при этом приличные деньги за свои активы, нужно иметь убедительных покровителей. В своих редких интервью бизнесмен не скрывал, что у него есть зарубежные партнеры, но не называл имен, ссылаясь на конфиденциальность. Forbes исследовал связи бывшего президента «Сибура».
Ташкентские товарищи

Голдовский постоянно что-то организовывал: торговал шкурами, возил на экспорт древесину, производил европоддоны в Белоруссии. «У него было несколько разных фирм — чем он только не занимался!» — вспоминает человек, работавший с Голдовским в 1990-е годы. Сразу несколько знакомых Голдовского охарактеризовали его как «талантливого коммерсанта». 

Предприимчивый, быстро принимает решения, не разводит бюрократию, заботится о сотрудниках и легко сходится с людьми — таким запомнил Голдовского Алексей Голубович, чья компания «Русские инвесторы» консультировала бизнесмена в конце 1990-х. Он, как выразился Голубович, руководствовался принципами лучших российских бизнесменов доприватизационного периода: держал слово, брал на себя ответственность. Возможно, именно эти качества помогли Голдовскому привлечь в партнеры крупных бизнесменов со связями и возможностями.

Решающую роль в его карьере сыграли знакомства, которыми он оброс в Ташкенте. Двадцатилетний слесарь Голдовский переехал в Узбекистан с Украины вскоре после службы в армии в 1983 году. Поступил на заочное отделение Ташкентского института ирригации и механизации сельского хозяйства. И сразу же организовал в Ташкенте производство и продажу ходовых товаров ширпотреба. Вскоре перебрался в Москву, где знакомые помогли ему организовать цех ширпотреба на базе одного из комбинатов, а потом, как рассказывал Голдовский в одном из интервью, он с товарищами из НПО «Конверсия» создал советско-панамское СП «Колумб», торговавшее всем подряд. Голдовский возглавил это СП, а товарищи из «Конверсии» — это Михаил и Лев Черные. В Ташкенте в сфере торговли не было никого известнее братьев Черных, цеховиков советского времени и видных кооператоров, рассказывал Forbes их знакомый. Во второй половине 1980-х братья, как и Голдовский, перебрались в Москву. В одном из интервью Голдовский называл Михаила Черного своим другом. «Мы знакомы с Черным с 1984 года, познакомились в Ташкенте», — подтвердил Голдовский в интервью Forbes.

Был его другом и Григорий Лучанский, уроженец Ташкента, ставший потом бизнес-партнером Михаила Черного. Собеседники Forbes называют его наставником Голдовского, ведь Яков моложе на 17 лет. В 1980-х Лучанский проявлял удивительную предприимчивость. Работал в ЦК Компартии Латвии, был проректором Рижского университета, кандидат наук. В 1982-м был арестован по обвинению в групповых хищениях средств из университета и отсидел два года в тюрьме. Позже стал заниматься бизнесом и разбогател на торговле удобрениями. Переехал в Австрию. В 1991 году, когда Черные и Голдовский еще только начинали бизнес в Москве, оборот принадлежащей Лучанскому австрийской компании Nordex, занимавшейся в том числе экспортом нефтепродуктов и металлов,  достигал $900 млн. «С Лучанским мы познакомились не в Ташкенте, а в Москве или Казахстане. Никогда бизнес вместе не вели», — сказал, в свою очередь, Голдовский.

В 1991 году в Австрии обосновалась и семья Голдовского. В интервью «Ведомостям» он признавался, что переезд в Вену состоялся в том числе потому, что там жили «партнеры по бизнесу в Белоруссии». Источники Forbes уверяют, что речь идет о Лучанском, у них действительно был совместный бизнес в Белоруссии. «Я знаю Лучанского с 1995 года. В интернете про него написано много мутного, и половина не соответствует действительности. Но фактически это именно он стоял за спиной Голдовского и руководил всеми первыми делами по «Сибуру», — утверждает один из собеседников Forbes. «Нет, это был не Лучанский», — сказал Голдовский.

Команда собирателей

Многочисленные знакомства и деловые связи Голдовского привели его в 1996 году на пост заместителя гендиректора корпорации «Росконтракт», основанной на базе советского Госснаба. Как следует из информации в открытых источниках, его начальником был знакомый Лучанского, бывший зампредседателя Госснаба Владимир Вожагов. Однако сам бизнесмен уточнил Forbes, что он был заместителем Станислава Анисимова в Росконтракте. «Мы с ним познакомились в Казахстане. Когда я работал в Росконтракте, познакомился с людьми из «Газпрома», — вспоминает Голдовский.

Заместитель Голдовского в те годы, пожелавший остаться анонимным, рассказал Forbes, что примерно в это время окончательно оформилась идея создания вертикально интегрированной нефтехимической корпорации на базе государственной Сибирско-Уральской нефтегазохимической компании — будущего «Сибура».

Сразу после распада СССР нефтехимическая отрасль находилась в плачевном состоянии. Заводы стояли или работали вполсилы, технологические цепочки были разрушены. Но если восстановить технологические цепочки и консолидировать предприятия и их финансовые потоки, можно было получить отличный бизнес: маржа в нефтехимии, производстве продукции с высокой добавленной стоимостью, всегда была большой. Но план приватизации нефтехимических предприятий был слишком амбициозным, чтобы воплотить его в жизнь без партнера с большими ресурсами. Благодаря связям Лучанского к проекту объединения нефтехимических предприятий на базе «Сибура» удалось привлечь «Газпром». В интервью «Коммерсанту» Лучанский признавал, что у него «в свое время были хорошие отношения с [бывшим премьер-министром, председателем совета директоров «Газпрома» Виктором] Черномырдиным и [бывшим вице-премьером Олегом] Сосковцом», только «никакого эффекта в бизнесе это не давало».

Первоначально в состав «Сибура» входило объединение «Сибнефтегазпереработка» (ГПЗ Западной Сибири), «НИПИгазпереработка» (Краснодар) и Пермский газоперерабатывающий завод. Остальные газоперерабатывающие заводы находились под номинальным контролем «Газпрома», но фактически контролировались региональными бизнесменами и/или криминалом. «Собирателем активов» для будущего холдинга Лучанский выбрал Голдовского, утверждают источники Forbes. «В 1996 году Лучанский вызвал Голдовского к себе, сказал: вот, будешь руководить. Голдовский все время был при Лучанском, хотя калибры у них были разные», — вспоминает бывший топ-менеджер «Сибура». Голдовский в интервью «Ведомостям» вспоминал, что в 1996-м у одного из друзей познакомился с Анатолием Лукашовым — бывшим зампредседателя Госплана СССР, который строил и курировал всю нефтехимию СССР, — и от него узнал, что «по сути, из ничего, а точнее, из отходов процесса нефтедобычи можно получать ценнейшие продукты». И загорелся идеей организовать свое нефтехимическое производство. Лукашов присоединился к команде «собирателей». Голдовский уточнил Forbes, что познакомился с Лукашовым у Лучанского.

Со стороны «Газпрома» проект курировали заместители председателя правления Александр Пушкин и Вячеслав Шеремет. Голдовский работал и общался с главой «Газпрома» Ремом Вяхиревым, Шереметом и другими топ-менеджерами компании. Крупнейшим акционером «Сибура» стал «Газпром», но сбор предприятий осуществлялся на «Газонефтехимическую компанию» (ГНК), владельцем которой считался Голдовский. Впрочем, Голдовский в своих беседах с журналистами подчеркивал, что работал над проектом не один, а с влиятельными партнерами. Причем, как утверждают несколько источников Forbes, речь идет не только о связях, но и о финансировании.

Бывший мэр Москвы Юрий Лужков, тесно общавшийся в те годы с Лучанским и с Голдовским, говорит, что из разговоров, на отдыхе можно было понять, что Лучанский имел довольно серьезное отношение к «Сибуру». «Лучанский поддерживал бизнес Голдовского, но здесь, мне кажется, речь шла больше о финансировании и организации бизнеса. Голдовский с точки зрения способностей к знанию технологий, к организации работы был одним из самых сильных в этой компании», — вспоминает Лужков. «Дня не проходило, чтобы Лучанский не ругался на Голдовского по телефону», — вспоминает бывший топ-менеджер «Сибура».

Объединение нефтехимических предприятий шло несколько лет, каждое присоединение было результатом практически боевых действий. В те годы СМИ подробно описывали конфликты из-за нефтехимических активов на местах, иногда они заканчивались кровопролитием. К концу 1990-х большая часть нефтехимических заводов была записана на компании Голдовского и его доверенных лиц. В 2000 году 51% «Сибура» был у «Газпрома», а 20% акций — во владении компании «Бонус-Инвест», о которой ничего не было известно, кроме имен номинальных владельцев. Источники Forbes утверждают, что ее руководитель Яков Лагуткин был доверенным лицом Лучанского, а соучредители Ольга Вареник и Игорь Ткачук работали у Голдовского.
 
Возращение в «Газпром»

К 2001 году Голдовский и его партнеры потратили около $500 млн на скупку нефтехимических предприятий (часть этих денег была занята, в том числе в Газпромбанке) и готовились к допэмиссии акций «Сибура», которая размывала долю «Газпрома». Но внезапно все изменилось. В мае 2001 года бессменный руководитель монополии Рем Вяхирев ушел в отставку, а Виктор Черномырдин уехал послом на Украину. «Газпром» возглавил Алексей Миллер, который был знаком с Владимиром Путиным еще по работе в мэрии Санкт-Петербурга в 1990-х. Бывший федеральный чиновник рассказывает Forbes, что Путин был возмущен ситуацией с продажей месторождений и заводов «Газпрома» третьим лицам и поручил Миллеру разобраться. Публично Путин заявил об этом в ноябре 2001 года, когда приехал в Новый Уренгой на совещание по вопросам развития газовой отрасли. «Необходимо серьезно относиться к вопросам собственности, а то рот разинете, и не будет у вас не только «Сибура», но и других предприятий», — сказал глава государства новому главе «Газпрома». Он также заметил, что на газохимическую отрасль правительству и «Газпрому» нужно обратить особое внимание.

«Голдовский просто не понял, что произошло. Он продолжал заниматься «Сибуром», когда новое руководство «Газпрома» решило заняться им», — рассказывает бывший федеральный чиновник. Восьмого января 2002 года прямо в приемной Миллера Голдовский был задержан, его обвинили в выводе активов. В этот же день задержали Шеремета и помощника Голдовского, вице-президента «Сибура» Евгения Кощица. После этих задержаний Пушкин, как утверждает собеседник Forbes, «со всей семьей сел в частный самолет и вылетел в неизвестном направлении, и больше его никто не видел». Впрочем, позже Пушкин вернулся в Москву.

Другой собеседник Forbes отмечает роль еще одного влиятельного ташкентца в истории «Сибура». Когда Путин поручил Миллеру «обратно собрать все в «Газпром», помогать ему стал гендиректор «Газпроминвестхолдинга», миллиардер Алишер Усманов. Представитель «Газпроминвестхолдинга» заявил Forbes, что Усманов занимался возвратом активов «Газпрома» исключительно в интересах и по поручению «Газпрома» и «никогда ни прямо, ни косвенно не сотрудничал с Голдовским». «Алишер Усманов никогда не рассматривал вопрос приобретения акций «Сибура» в собственность», — подчеркнул он. Усманов помог «Газпрому» вернуть в собственность пакеты акций «Стройтрансгаза», «Севернефтегазпрома», «Запсибгазпрома» и «Сибура».

Голдовский провел в Бутырском СИЗО семь месяцев. Все это время шли переговоры о возвращении нефтехимических активов «Газпрому», но в декабре 2002 года, когда Голдовский уже вышел на свободу, ГНК перешла в собственность австрийской компании Petrochemical Holding. Кто за ней стоял? В интервью «Ведомостям» гендиректор ГНК и один из зарубежных партнеров Голдовского Драган Косорич говорил: «ГНК Голдовского и Petrochemical Holding, контролируемая его иностранными партнерами, на протяжении ряда лет являлись связующими звенья ми между Голдовским и иностранными инвесторами в организации всей работы по построению в России вертикально интегрированного нефтехимического холдинга». Спустя годы Голдовский уверяет, что упоминание о партнерах было «линией позиционирования» и подчеркивает, что «ни Черного, ни Лучанского в «Сибуре» не было». «Черной помогал мне деньгами, одалживал иногда. По «Сибуру» помог на старте», — уточнил он. По его словам, все 100% акций ГНК с 1996 года принадлежали только его иностранной компании. «Для приобретения активов (в «Сибур») были взяты кредиты во многих банках, не только в Газпромбанке. Это Сбербанк, Альфа-банк, другие», — говорит Голдовский. Он уточнил, что кредит Газпромбанка ($120 млн), «был не самый большой».

В итоге «Газпром» заплатил за нефтехимические активы $95 млн. Источник Forbes рассказал, что окончательные переговоры об их выкупе «Газпром» вел с Михаилом Черным, который тогда уже жил за границей. Якобы он утверждал, что давал Голдовскому деньги (примерно $100 млн) на проект «Сибура». Данные источника Forbes подтверждаются материалами судебного разбирательства между бывшим членом совета директоров «Кузбассразрезугля» Александром Гликладом и Михаилом Черным, которое шло с 2009 года. Адвокаты Гликлада, требовавшего $503 млн с Черного, предоставили суду доказательства (есть у Forbes), что Черной приобрел долю в Petrochemical за инвестиции в размере $100 млн, а Голдовский — бизнес-представитель Черного. Семнадцатого декабря 2014 года суд постановил, что Черной должен отдать Гликладу долю в Petrochemical в счет долга. Тем не менее, Голдовский отрицает роль Черного в переговорах по «Сибуру» и подчеркивает, что Черной не владел австрийской компанией. «Petrochemical всегда мне на 100% принадлежала. Почему-то он (Гликлад) решил, что у Черного есть доля в Petrochemical, а ее нет и никогда не было», — сказал бизнесмен.

После сделки с ГНК Голдовский уехал из России и продолжил заниматься бизнесом в Европе. Головной компанией его холдинга остается все та же зарегистрированная в Вене Petrochemical Holding. Сейчас, несмотря на название, нефтехимических проектов у нее нет. В июне 2016 года Голдовский продал последний нефтехимический актив — НПЗ в Румынии Rafo Onesti (ссылка на статью). «Я продал румынский завод, потому что бизнес в Румынии не сложился», — признается он.

Сейчас в Petrochemical Holding входят предприятия «Корунд», «Корунд-Циан», «Дзержинское оргстекло» и польская компания Polski Gaz. Последняя импортирует сжиженный углеводородный газ из России в Польшу и владеет железнодорожным терминалом. Этот продукт используется в качестве автомобильного топлива и нефтехимического сырья. «Дзержинское оргстекло» (Нижегородская область) — единственный в России завод, производящий литое оргстекло для самолетов, был признан банкротом, и конкурсное производство должно было завершиться в апреле 2016 года.  Однако срок был продлен до октября, а в мае «дочка» «Дзержинского оргстекла» подписала долгосрочный контракт с белорусским «Нафтаном» на поставку сырья.

Но Голдовский по-прежнему увлечен идеями нефтехимии. Он хотел бы продолжать заниматься нефтехимией в России. Возможно, в том числе в рамках импортозамещения: говорит, что в России очень много импортируется продукции нефтехимии — ее нужно производить. «Мы должны стать не нетто-импортером, а нетто-экспортером», — рассказал бизнесмен Forbes. Впрочем, пока эта идея не вылилась в какой-то конкретный проект или сделку. Его нынешний интерес представляет специальная химия, малотоннажная. «Планирую продолжить развивать дзержинский химический кластер», — добавил он.
 
По словам Голдовского, большую часть времени по бизнесу сейчас он проводит в Москве и по просьбе Forbes прокомментировал нынешнюю деятельность «Сибура». «Я рад, что компания продолжает развиваться. Что та стратегия, которую мы предлагали, продолжает реализовываться. Я знаком с нынешним менеджментом, уважаю их», — заявил он.

Знакомый Голдовского Алексей Голубович подчеркивает, что в итоге свою репутацию Голдовский сохранил в том числе благодаря своим человеческим качествам: «В ходе суда над Голдовским в 2002 году, где я участвовал как свидетель защиты, на меня произвело впечатление, что он не старался переложить ответственность ни на кого из коллег по «Сибуру» или «Газпрому». Многие из тех, с кем Голдовский имел дело, с теплотой вспоминают «Янека». «Я к нему всегда относился с симпатией», — говорит Юрий Лужков. Черной, Лучанский и Шеремет не стали давать интервью для этой статьи.