Убийство или политика?

Он обвиняется в убийстве в районе станции метро "Улица академика Янгеля" 3 декабря 2011 года Александра Темникова на почве "ненависти к социальной группе "панки". Подсудимый заявляет об алиби и утверждает, что 3 декабря он отмечал день рождения матери в ресторане на другом конце города. Защита Константинова, как и он сам, убеждена в фабрикации уголовного дела по политическим мотивам.

Стадия прений сторон растянулась в процессе Даниила Константинова на три заседания. В первый день гособвинитель попросил назначить подсудимому приговор в виде лишения свободы в колонии строгого режима сроком на 10 лет. Свое решение он мотивировал тяжестью совершенного преступления, а также состоянием здоровья обвиняемого.

Во второй день в числе пришедших поддержать Константинова оказался правозащитник Валерий Борщев. Всего же присутствовать на процессе пожелало около 50 человек: примерно треть из них — националисты, остальные — оппозиционные активисты. Несмотря на общий фон события, настроение у всех было приподнятое, то и дело в коридоре раздавался смех. В какой-то момент судебные приставы приступили к стандартной процедуре "зачистки" места для конвоя с подсудимым, однако ввиду большого количества людей сделать это оказалось не самой простой задачей. "Ну чего вы здесь собрались, вы же все знаете, чем закончится?", — раздраженно спросил у собравшихся судебный пристав, пытаясь оттеснить их в конец коридора. "Мы все-таки надеемся, что судья образумится", — ответила стоявшая перед ним женщина. Откуда-то сзади донесся громкий женский голос: "Да бросьте вы, ни на что мы уже не надеемся. Но поддержать Данилу нужно".

"Вы поддерживать то поддерживайте, но для начала дайте конвой-то провести", — настаивал пристав. "Слушайте, у нас тут какая-то комедия получается. Все смеемся, всем весело. А повод-то печальный, серьезный", — произнес кто-то. Наконец под громкие аплодисменты и крики "Свободу Даниилу Константинову!", подсудимого завели в зал. На поводке, что был в руках одного из конвоиров, бежала огромная овчарка. "Собаку-то зачем привели? Опасного преступника ведете что ли? Позор!", -  послышалось в коридоре. Однако после того, как все желающие в зал заседания попали, овчарка заметно успокоилась. Некоторые даже предположили, что она заснула: "Видите, даже собака все понимает, ей противно здесь сидеть", — заметил кто-то из присутствующих.

Адвокат Константинова Валерий Шкред в ходе своего выступления вспомнил события 3 декабря 2011 года и последующие допросы ключевого свидетеля обвинения — друга убитого Темникова Алексея Сафронова. Его допрос в суде проходил в закрытом режиме из-за того, что он находится под госзащитой, поэтому юрист решил подробнее остановиться на его показаниях.

Темников и Сафронов познакомились на работе (оба трудились на фабрике "Крекер") примерно за четыре месяца до убийства. Как рассказывал свидетель обвинения, у них быстро завязались дружеские отношения на почве любви к музыке. Молодые люди даже планировали создать собственную группу и часто встречались для того, чтобы обсудить это намерение. В декабре Сафронов решил пригласить приятеля, уволенного с фабрики, на работу в компанию "Мэдисон", сотрудником которой являлся сам. Он позвонил Темникову, предложил встретиться и пообщаться. В шесть вечера 3 декабря Алексей Темников заехал к Александру Сафронову домой. По обыкновению они послушали музыку, а затем вышли прогуляться на улицу. Примерно через 40 минут товарищи подошли к станции метро "Улица академика Янгеля" и, уже начав спускаться по лестнице в подземный переход, решили остановиться и перекурить. Неподалеку стояла компания веселых молодых людей славянской внешности. По словам Сафронова, они поглядывали в их сторону. В какой-то момент от компании отделился молодой человек (потерпевший характеризует его "толстый") в черной куртке. Подойдя к Алексею Темникову, он плюнул на него. В ответ Темников, выругавшись, ударил "толстого" кулаком в лицо. "Я решил помочь другу и также ударил несколько раз кулаком в область лица", — говорится в показаниях Сафронова, — после чего у "толстого" слетела с головы шапка. Я увидел, что он обрит наголо". Затем подбежал худощавый молодой человек из компании "толстого" и спросил у Сафронова, что происходит. Тем временем Темников и "бритоголовый" уже оказались на улице. Между свидетелем и "худощавым молодым человеком" также разгорелась драка, и тогда Сафронов заметил у одного из нападавших на него складной нож. Момент удара он не видел, о смерти друга от ножевого ранения он узнал только после драки. Об этом свидетельствуют данные первого опроса Александра Сафронова на следующий день после инцидента.

"На декабрь 2011 года Алексей Сафронов ничего пояснить по поводу драки между "толстым" и Темниковым не мог. Никакие детали ему известны не были", — отметил адвокат Валерий Шкред.

Однако на допросе 4 февраля 2012 года Сафронов опознает на очной ставке Даниила Константинова как лицо из компании того молодого человека, который избил Темникова. "Очень странно. Раньше он об этом ничего не говорил, а тут вдруг он опознает его по совершенно другим характеристикам, нежели на прошлом допросе", — добавил юрист.

Еще через месяц на очередном  допросе Сафронов и вовсе выразил уверенность в том, что именно Константинов плюнул на куртку Темникова, развязал драку и нанес тому смертельное ранение.

В ноябре этого года свидетель Сафронов был допрошен в суде. Во время дачи показаний он вспомнил, как именно Константинов замахнулся с ножом в руке. При этом в ходе следствия о замахе он ничего не говорил. На просьбу адвоката защиты Дениса Зацепина продемонстрировать замах Константинова, свидетель ответил, что удар был нанесен сверху вниз. Однако, согласно судебно-медицинскому заключению, удар был нанесен наоборот — снизу вверх.

Адвокат Шкред также подчеркнул, что недоверие показаниям свидетеля вызывает не только их противоречивость, но и сама личность Александра Софронова. После роковой драки он вернулся к себе домой, в Нижегородскую область. Еще в начале следствия Сафронов попросил госзащиту — якобы из-за опасения мести Константинова. Но особый статус не помещал ему совершить на малой родине пять краж в составе преступной группы до опознания обвиняемого в марте 2012 года и еще шесть — после. И за все это он получил два условных срока.

"Возникает логичный вопрос о доверии свидетелю", — сказал Валерий Шкред и процитировал слова Сафронова: "Если вы не верите, тогда отпустите". Присутствующие в зале вновь громко засмеялись.

"Очень смешно", — строго прокомментировала происходящее судья Галина Тюркина.

"Я не хочу осуждать Сафронова как человека, оказавшегося в трудной жизненной ситуации, — продолжил юрист, — действительно, в подобной ситуации может оказаться любой из нас. Но если встает необходимость решить судьбу человека, каждый должен подумать, насколько ответственен этот момент и насколько важно говорить правду. Сафронов этого не сделал".

Следующим в прениях выступил защитник Даниила Константинова, политик Сергей Бабурин. Сначала он зачитал выдержки из обвинительного заключения для "демонстрации предъявленного портрета убийцы": "жесток, вспыльчив, пренебрежительно относится к человеческому достоинству и человеческой жизни". В противовес Бабурин отметил положительные характеристики Константинова различными общественными и политическими деятелями, которые "говорят, что Данила человек спокойный, придерживающийся мирных методов разрешения конфликтов. Практикующий юрист, умеренный националист, национал-демократ, никогда не высказывал ненависти к панкам или людям с иными взглядами и вкусами, представителям других национальностей. Никогда не носил с собой ножей". В длинном списке фамилий людей, лестно отозвавшихся о подсудимом, фигурировали в том числе Навальный, Гудков (Дмитрий), Милов и Пионтковский. Бабурин подчеркнул, что все эти люди "разных политических взглядов, разного возраста, разного опыта".

"Представить, что Константинов многие годы в тайне от родных, друзей, соседей ездит на другой конец Москвы, чтобы там издеваться над людьми, бить и убивать прохожих, а потом возвращается и опять ведет скромный образ жизни, можно только при очень больном воображении", — сказал он.

Затем Сергей Бабурин выразил мнение, которое сторона защиты отстаивала на протяжении всего процесса: "Речь идет о политическом преследовании Константинова за его убеждения". В подтверждение своих слов он рассказал о том, что после массовой акции оппозиции 5 декабря 2011 года (митинг "За честные выборы" — "Росбалт") националиста якобы задержали и доставили в ОВД, где сотрудники Центра по борьбе с экстремизмом предложили ему сотрудничество. По словам Бабурина, Константинов отказался, и ему было сказано, что за отказ он "сядет в тюрьму, и надолго". По возвращении с допроса, Константинов рассказал сокамерникам о произошедшем, что те подтвердили позже в суде. Кроме того Бабурин особо подчеркнул, что протокол задержания Константинова после митинга гласит: "видимых повреждений на теле не обнаружено. А это уже идет вразрез с утверждением о его участии в жестокой драке двумя днями ранее.

Обмолвился политик и о спешке следователей по делу оппозиционера: "Возьмите даже само обвинительное заключение. На одной из его страниц, в прилагаемой справке по делу, следователь отметил, что потерпевший Темников с материалами уголовного дела не ознакамливался. Но Темников убит 3 декабря. Вот и подумаешь: то ли столь серьезные опечатки, касающиеся человеческих судеб, стали у нас обыденным явлением, то ли вполне реально следствие рассчитывало, что покойник будет знакомиться с материалами дела".

Напоследок Сергей Бабурин вспомнил прическу Сафронова перед его допросом в суде. Напомним, что националист Константинов обвиняется в убийстве "на почве внезапно возникших неприязненных отношений к представителям социальной группы "панки" Сафронову и Темникову. "Ни на одной из сделанных ранее или имеющихся в деле фотографий Сафронова у него нет такой прически. Более того, она имеет очень отдаленное отношение к традиции панков. Зачем и кому потребовалось стричь Сафронова перед судом — не понятно. Самому же Сафронову столь заметная прическа будет помехой в его "бизнесе". Воровать, будучи приметным человеком, трудно", — восклицал Бабурин, констатируя, что объяснение происходящему в том, что "заказчики уголовного осуждения Константинова сидят в столь серьезных креслах, что следственная бригада, работавшая по делу, их боится больше, чем ответственности за преднамеренную фальсификацию дела". Окончание речи Бабурина заглушили громкие аплодисменты. Когда обстановка стихла, судья Тюркина поинтересовалась у подсудимого, насколько продолжительной будет его последнее слово. "Часов на пять", — ответил Константинов, едва улыбнувшись, и заседание перенесли на следующий день.

Последнее слово

Послушать последнее слово подсудимого в Чертановский суд пришли лидеры незарегистрированной "Национально-демократической партии" Владимир Тор и Константин Крылов. В целом людей собралось больше, чем днем ранее.

"Как в Древнем Риме, когда общественным публичным деятелям бросались ложные обвинения, и они вынуждены были публично защищаться в суде, так и сейчас я сделаю это, — начал свое выступление Константинов, — правда в Древнем Риме, эти люди приходили в суд своими ногами, без наручников и автозаков, без прокуренных тюремных сборов. Да, Древний Рим ушел дальше, чем мы в деле уважения и защиты прав своих граждан. Рабовладельческое государство ушло в развитии дальше, чем современная Россия".

После вступления националист перешел к тщательному разбору деталей уголовного дела. Он отметил, что следов плевка, который и послужил причиной потасовки, не было найдено на куртке убитого. Однако эксперт, специально допрошенный в суде, пояснил, что слюну могло смыть дождем. "Вот что интересно: кровь на одежде не смыло, грязь не смыло, а вот слюну могло смыть. Очевидная подгонка фактов для следствия, чтобы прикрыть образовавшуюся брешь. А ведь про плевок на куртку Сафронов говорил на всех допросах. Это единственное, что неизменно в протоколах", — сказал он.

По словам Константинова, данные расшифровки звонков с его мобильного телефона также свидетельствуют о том, что на юге Москвы он в день преступления не был. Кроме того, он не попадал в обзор камеры видеонаблюдения на станции метро "Улица академика Янгеля", а система "Поток" не фиксировала автомобиль подсудимого в этом районе.

"Сафронов является, по его собственным словам, анархо-панком, хотя что такое анархо-панки он внятно объяснить не может. Судя по всему, ни Бакунина, ни Кропоткина этот субъект прочитать не удосужился. А вот я, например, читал".

Даниил Константинов заявил, что мягкое наказание Сафронова за кражи  — "это плата за его показания в суде". После чего он пояснил, почему он считает дело против себя политически мотивированным. По словам националиста, в начале мая объединенными силами оппозиции планировались крупные акции протеста, "которые должны были внести перелом в долгое противостояние властей и оппозиции". "Да, мы собирались завершить наше дело. Да, мы не хотели уходить с улиц. Да, мы хотели наконец-то победить и вынудить власть пойти на компромисс с нами. Именно в это время меняются показания Сафронова. Именно в это время меня задерживают", — подчеркнул он.

Затем он отметил, что долгое время после задержания ему не сообщали, к какому делу оно относится, а потому у него не было возможности заявить об алиби вовремя.

По мнению Константинова, следствие так и не опровергло его алиби: Третьего декабря 2011 года он вместе с близкими в ресторане "Дайкон" на Проспекте Мира праздновал день рождения матери. В частности чек, изъятый следствием в качестве опровержения алиби, по сути мало что опровергает: "Может, я блюдо, которого нет в этом чеке?".

В заключение своей речи Даниил Константинов расширил круг причин, по его мнению, фальсификации уголовного дела.

"Я всегда был сторонником объединения оппозиционных сил. Только вместе и сообща мы сможем добиться того, чтобы нас признали равной политической силой. Добиться того, чтобы нас прекратили преследовать с использованием всей полицейской машины. А почему так вообще происходит? Почему в XXI веке в одном из самых развитых государств, в бывшей империи, происходят такие вещи? Почему полиция, ФСБ, прокуратура и суды используются против активистов и лидеров оппозиции? Потому что в России сформировано полицейское государство".

"Я ухожу и, видимо, надолго, потому что очень сомневаюсь в справедливости нашего правосудия. Когда попадаешь в тюрьму, тебя частенько захлестывает отчаяние. Тюремное заключение напоминает летаргию. Говорят, Гоголь расцарапал крышку гроба, проснувшись от летаргического сна и ужаснувшись тому, что он похоронен заживо. Но железную крышку нашего гроба не расцарапаешь ногтями. Оттуда просто так не выйдешь. Пользуясь своим положением, я прошу вас всех: забудьте личные обиды и раздоры, забудьте об амбициях и мелких политических интересах. Сейчас мы все должны объединиться и добиться одного: общество должно вернуть себе контроль над властью".

Концовку речи Константинова полностью заглушили хлопки и восторженные крики. "Принято говорить, что оппозиция вредит родине, — в завершении сказал он, — и это принято говорить в любую эпоху. Всегда есть официальные СМИ и публичные деятели, которые вещают с позиции государства. Я смотрю на вас всех и понимаю: Родина — это мы. Это надо запомнить. Ваша честь, я ничего не прошу. Решайте сами".

"Свободу! Свободу! Свободу!", — принялись скандировать присутствующие. Дождавшись паузы, судья, сохранявшая спокойствие на протяжении всего, объявила: "Оглашение приговора состоится 26 декабря", -  однако едва ли это услышали собравшиеся. Некоторые попытались подойти к железной решетке и пожать подсудимому руку. На глазах женщины, сидевшей в первом ряду, выступили слезы. "Держись, сына!", — громко произнес отец подсудимого Илья Константинов и сжал кисть правой руки в кулак.